Истрия одного дела: как руководителя дважды привлекли к ответственности за налоговое нарушение?

Налоги – неизбежная составляющая любого общества, цивилизованного и не очень. Но из-за того, что платить сборы никто не любит, налоговое законодательство чем-то напоминает рыбацкие сети – плательщик ищет прорехи, позволяющие ускользнуть от назойливого ловца, а инспекторы, в свою очередь, терпеливо год за годом латают дыры, постепенно лишая бизнес возможности сократить расходы на налоговых платежах. Никто не будет спорить с тем, что налоги платить надо, но позволительно ли государству при осуществлении этого благого дела использовать методы, имеющие к закону весьма опосредованное отношение? Например, заставлять гражданин платить дважды за одно и то же правонарушение?

История конфликта

С руководителя юридического лица в момент подготовки этой статьи была два раза взыскана задолженность по налогам: сначала в порядке гражданского судопроизводства, а затем в связи с наступлением субсидиарной ответственности при банкротстве предприятия. Руководитель пытался возражать – мол, дважды за одно и то же не привлекают – но арбитры пришли к выводу, что дела эти разные и у инспекции неосновательного обогащения не возникает. Так ли это? Давайте разберемся. 

В статье 50 Конституции РФ утверждается, что никто не может быть повторно осужден за одно и то же преступление. Прошу обратить внимание: именно за преступление, понятие которого сформировано статьей 14 Уголовного кодекса. Административное правонарушение или обращение в суд в порядке гражданского судопроизводства Конституцией никак не упомянуты. Налоговый кодекс пунктом 3 статьи 3 и абзацем 2 пункта 1 статьи 38 НК РФ устанавливает запрет на двойное налогообложение. 

Руководитель, о котором идет речь, привлекался к уголовной ответственности в соответствии с пунктом «б» части 2 статьи 199 Уголовного кодекса (уклонение от уплаты налогов в особо крупном размере) и был признан судом виновным в инкриминируемом ему деянии. Затем определением Московского городского суда, вынесенным в рамках обжалования решения районного суда города Москвы о взыскании ущерба, причиненного преступлением, оный и был взыскан в полном объеме с причинившего лица, то есть – с руководителя. Решение было принято в пользу инспекции, которая в данном случае и обратилась с соответствующим иском. Казалось бы, виновный понес наказание в рамках действующего законодательства. Ан нет!

Природа толкования

Руководитель, естественно, от такой интерпретации пословицы «скупой платит дважды» в восторг не пришел и в жалобе на соответствующее постановление суда указал на тот факт, что требуемая сумма с него уже взыскана в пользу того же лица вступившим в законную силу судебным актом. Соответственно, включение в реестр требований кредиторов этой же суммы и по тем же основаниям будет, по сути, являться повторным взысканием, что неправомерно.

На этом этапе у суда возникла конкуренция двух видов требований: о привлечении к субсидиарной ответственности и о возмещении ущерба, причиненного преступлением. Суды первой, апелляционной и касса­ционной инстанций (до Верховного суда, поставившего точку в этом споре) посчитали, что такое положение дел никак не нарушает законные права и интересы бывшего руководителя. А у налоговой, по сути, получающей двойное возмещение убытка, не возникает неосновательного обогащения.

В части 3 статьи 2 ГК РФ прямо говорится о том, что к имущественным отношениям, основанным на административном или ином властном подчинении одной стороны другой, в том числе к налоговым и другим финансовым и административным отношениям, гражданское законодательство не применяется, если иное не предусмотрено законодательством. Дополнительно по этой норме высказались Верховный суд РФ и тогда еще существовавший Высший арбитражный суд в Постановлении Пленума ВС РФ № 6 и Пленума ВАС РФ № 8 от 1 июля 1996 года «О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», согласно которому в случаях, когда разрешаемый судом спор вытекает из налоговых или других финансовых и административных правоотношений, следует учитывать, что гражданское законодательство может быть применено к указанным правоотношениям только при условии, что это предусмотрено законодательством. Этому вторит статья 11 Налогового кодекса, согласно которой институты, понятия и термины гражданского, семейного и других отраслей законодательства России, приводимые в НК РФ, применяются в том значении, в каком они используются в этих отраслях законодательства, если не предусмотрено иное. И в рассматриваемом случае суды, определяя правовую природу спора, явно этим воспользовались.

Два долга

Давайте посмотрим, какие доводы приводят в обоснование принятых решений суды всех инстанций, которые прошел должник до того, как спор был рассмотрен Верховным судом.

Арбитры, рассматривая настоящий спор, пришли к выводу, что преимущественная часть задолженности банкротящегося юридического лица, вошедшая в реестр требований кредиторов, образовалась именно из-за совершения должником (руководителем) налоговых правонарушений, что установлено вступившим в законную силу приговором суда. Именно этот факт дал законное основание, предусмотренное подпунктом 3 пункта 2 статьи 61.11 Закона «О банкротстве», привлечь директора к субсидиарной ответственности по обязательствам юридического лица, которым он руководил.

Свои доводы суды подкрепили ссылкой на Постановление Конституционного суда Российской Федерации от 8 декабря 2017 года № 39-П, которым была подтверждена взаимосвязь субъектов налоговых преступлений – юридического лица и его руководителя, поскольку организация совершает противоправное действие опосредованно, через своего руководителя, что, в свою очередь, порождает обязанность того лица, чьи противоправные действия привели к возникновению имущественного ущерба публично-правового образования, возместить этот ущерб и удовлетворить законные интересы пострадавшей стороны в рамках как уголовного, так и гражданского законодательства.

Далее суды приходят к выводу, что взыскание налоговой задолженности компании с руководителя как с физического лица возникает только после исчерпания всех способов взыскания налоговой задолженности с организации в порядке как гражданского, так и налогового законодательства. В противном случае, с точки зрения судей, именно тогда и возникнет взыскание ущерба в двойном размере (первый раз – с юридического лица в порядке налогового законодательства, а второй – с физического лица в порядке гражданского законодательства), а значит, неосновательное обогащение бюджета, чем нарушались бы баланс частных и публичных интересов, а также гарантированные Конституцией свобода экономической деятельности и принцип неприкосновенности частной собственности.

Обязанность возместить причиненный вред как мера гражданско-правовой ответственности при точном установлении лица, его причинившего, и наличия в его действиях полного состава правонарушения неоднократно подтверждалась определениями Конституционного суда (постановления от 15 июля 2009 г. № 13-П и от 7 апреля 2015 г. № 7-П, определения от 4 октября 2012 г. № 1833-О, от 15 января 2016 г. № 4-О, от 19 июля 2016 г. № 1580-О и др.). То есть суду, рассматривающему дело, необходимо установить причинно-следственную связь между действиями руководителя, привлекаемого к субсидиарной ответственности, и наступлением последствий в виде банкротства организации, которой он руководил, в том числе образования задолженностей перед бюджетом. При этом, как считают арбитры, результаты удовлетворения гражданского иска и привлечения контролирующего должника лица к субсидиарной ответственности различны.

Так что все законно и обосновано.

Такова была логика судов, нашедшая отражение в их решениях. Давайте попробуем разобраться, где здесь допущена ошибка.

Законное основание

Итак, у нас имеется две предусмотренные законом возможности для получения денежных средств с должника. Под последним сразу подразумеваем бывшего руководителя, поскольку с юридическим лицом все и так понятно.

Как уже говорилось, руководитель по результатам налоговой проверки был привлечен к уголовной ответственности по соответствующей статье. То есть ущерб, причиненный государству, установлен и закреплен приговором суда. Налоговая воспользовалась правом, предоставленным как физическим, так и юридическим лицам статьей 44 Уголовно-процессуального кодекса, предъявила требование о возмещении имущественного вреда, причиненного преступлением, в виде гражданского иска. Основанием для возмещения ущерба явились положения статьи 1064 Гражданского кодекса. Иск был удовлетворен. В соответствии с положениями подпункта 3 части 1 статьи 8 ГК РФ гражданские права и обязанности возникают в том числе из соответствующего судебного решения. То есть, иными словами, Налоговая служба получила законное право требовать непосредственно от руководителя организации как от физического лица возмещения тех убытков, что он причинил бюджету в результате уклонения от уплаты налогов. И это – первая законная возможность возмещения ущерба.

Основания для привлечения к субсидиарной ответственности установлены статьей 61.11 Федерального закона от 26 октября 2002 года № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)», и исходя из положения этой нормы закона основания привлечь к субсидиарной ответственности бывшего руководителя организации у суда имеются, тем более, при наличии вступившего в законную силу приговора, подтверждающего его вину в создавшейся финансовой ситуации, приведшей юридическое лицо к банкротству. И это – вторая установленная законом возможность взыскания ущерба с виновного. Основанием для возбуждения дела о банкротстве является невозможность лица (как юридического, так и физического) нести ответственность по своим обязательствам. При этом понятие обязательства, его правовая природа, основания и способы удовлетворения требования кредитора к должнику установлены Гражданским кодексом. Таким образом, имеется прямая связь между двумя этими законодательными актами.

Решение ВС РФ

Эту связь подтверждает и Определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного суда Российской Федерации от 6 августа 2018 года № 308-ЭС17-6757 (2,3), прямо указавшее, что субсидиарная ответственность по своей правовой природе является разновидностью гражданско-правовой ответственности и направлена на компенсацию кредиторам ущерба, причиненного вследствие действий руководителя и (или) иных контролирующих деятельность организации лиц. То есть это все та же, только опосредованная, статья 1064 Гражданского кодекса.

О применении общих положений глав 25 и 59 ГК РФ при привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности говорит и Постановление Пленума Верховного суда РФ от 21 декабря 2017 года № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве».

Именно эти доводы привел в своем определении Верховный суд РФ, отменяя в части уже присужденной ранее суммы ущерба решения нижестоящих судов. Сумма штрафов и пеней, надо сказать, осталась включенной в размер требований к бывшему руководителю. 

Помимо всего прочего, суд отметил, что, рассматривая настоящий спор, арбитры нижестоящих инстанций должны были проверить совпадение предмета, основания и размера требования, а также идентичность сторон настоящего спора с иском, рассмотренным Московским городским судом, определить их тождественность, обратить внимание на способ распоряжения кредитором, которым выступили налоговые инспекторы, принадлежащим ему требованием. То, что суды при рассмотрении спора неоднократно отвергали излагаемый лицом, привлекаемым к субсидиарной ответственности, довод о полном совпадении всех вышеперечисленных обстоятельств дела, Верховный суд счел ошибкой и определил в отмененной части производство по обособленному спору прекратить.

Линара Хабирова, руководитель отдела юридического сопровождения Группы «ДЕЛОВОЙ ПРОФИЛЬ»