Бухгалтер, который учитывает Музыку

Национальный филармонический оркестр России (НФОР) – сравнительно молодой коллектив. Он был учрежден по поручению Президента России Владимира Путина в 2003 году. С его бухгалтером мы встретились в уютном кабинете, где с первых шагов инстинктивно начинаешь прислушиваться: кажется, даже стены впитали в себя звуки бессмертных творений мировых композиторов.

О призвании

– Можно сказать, что у меня уже есть опыт постановки и налаживания бухгалтерского учета в двух оркестрах. До НФОР я состояла в штате управленческого персонала камерного оркестра «Виртуозы Москвы», созданного маэстро Владимиром Спиваковым, который бессменно руководит им по сей день. В 1998 году оркестр Владимира Теодоровича обрел статус московского коллектива. Тогда-то меня пригласили работать в нем главным бухгалтером. А в 2003 году административно-управленческому персоналу «Виртуозов Москвы» почти в полном составе выпала честь заложить основы управления Национальным филармоническим оркестром России. Это два разных оркестра, с разным подчинением: НФОР финансируется из федерального бюджета, а «Виртуозы» имеют московское подчинение. Вместе с тем обе организации бюджетные, и нам часто приходится советоваться по возникающим проблемам.

О коллективе

– Всего в нашей организации работают 130 человек. Из них 19 – это административно-управленческий, художественный персонал и техническая группа. Остальные 111 – непосредственно музыканты. Их средний возраст – 39 лет. Среди них есть и молодые музыканты, которые еще учатся в Консерватории, есть и пенсионеры. Работают оркестранты весьма органично: старшие передают свой опыт младшим, часто опекают своих подопечных во всем – касается ли это повышения профессионального мастерства или просто решения бытовых проблем.

Когда после проведения творческого конкурса-прослушивания коллектив музыкантов был сформирован (к слову, в конкурсе участвовали около 400 музыкантов), необходимо было решить ряд организационных задач: собрать всю необходимую «бухгалтерскую» информацию о работниках. Оркестранты часто заходили в бухгалтерию. Фамилии и имена сотрудников запоминались не сразу. Но, согласитесь, стыдно не знать человека, который к тебе обращается. Поэтому по общей фотографии оркестра мы стали зазубривать имена всех музыкантов. Постепенно лица на фотографии стали совпадать с абстрактными фамилиями.

О выплатах

– За зарплатой они как раз обращаются редко – с первого дня мы перечисляем зарплату на пластиковые карты. Иногда музыканты теряют карты, забывают Pin-коды. Все эти проблемы с банком приходится решать нам. Был случай, когда оркестрант в панике прибежал к нам: «Мои деньги уехали!» Оказалось, он вставил карточку в банкомат, набрал Pin, затребовал сумму, и в этот миг у него зазвонил телефон. Пока музыкант разговаривал, «выданные» купюры «уехали» обратно, и получить их он уже не смог. Это такое средство защиты: если в течение 25–30 секунд деньги не взяли, банкомат автоматически забирает их обратно, чтобы никто другой не мог воспользоваться забытыми кем-то деньгами. Конечно, деньги не теряются, а возвращаются банком на личный счет, но оркестрант этого не знал и испытал отрицательные эмоции. Так постепенно мы привыкаем к электронной системе банковского обслуживания, учимся жить как весь цивилизованный мир.

Каждая группа – будь то струнники, духовики или ударники – состоит из концертмейстеров, их заместителей и рядовых музыкантов. В зависимости от того, какое место занимает музыкант, и определяется его заработная плата. Когда конкурс проводился, музыкантов сразу брали на определенные места. За 2,5 года особых перемещений не было. Периодически проводятся прослушивания для подтверждения уровня мастерства. Текучки в оркестре нет: музыканты дорожат местом в оркестре, а мы, администрация, стараемся создать все условия, чтобы оркестрантам работалось комфортно. Со стороны же берем редко – один-два человека в год, и только по результатам конкурсного прослушивания.

Часто бывает, что для какого-нибудь произведения своего состава оркестра нам не хватает. Например, у нас пять валторн, а по партитуре (нотам) их положено 7–8. Тогда приходится приглашать дополнительных музыкантов, заключать с ними гражданско-правовые договоры. Зарплату свою они, кстати, тоже получают на карточки.

О звездах

– С приглашенными дирижерами, как правило, мы не рассчитываемся. Это осуществляет организатор концерта. С ним мы заключаем договор, по которому наша сторона занимается только творческой составляющей: подготовкой программы, в том числе репетициями, нотным материалом, в случае необходимости – приглашением дополнительных музыкантов, арендой музыкальных инструментов. Так как приглашают дирижеров мирового класса, у которых высокие не только требования, но и гонорары, ни средств федерального бюджета, ни собственных средств, понятно, не хватает. Иногда приходится прибегать к помощи спонсоров.

О бюджетном учете

– После окончания экономического факультета МГУ я сначала работала экономистом в сфере, совершенно далекой от музыки. Потом так сложилось, что я попала в продюсерскую организацию, занимающуюся проведением балетных и других спектаклей. Учет там был «коммерческий». Когда меня пригласили в оркестр, пришлось «переквалифицироваться». Читала специальную литературу, советовалась с коллегами из родственных организаций. Помню, во время знакомства с нынешним директором НФОР, в то время еще директором «Виртуозов Москвы» – Георгием Агеевым – он, зная, что я перехожу из коммерческой структуры, сказал: «Ну, вы будете приятно удивлены работой в бюджетной сфере!» Теперь каждый раз, когда мы ищем выход из неразрешимой, казалось бы, ситуации, возникающей именно из-за сложностей бюджетного учета, я говорю, что «приятно удивляюсь» до сих пор.

Бюджетный учет вообще намного сложнее, и с каждым годом появляется все больше ограничений. С 1 января 2005 года мы, как и все бюджетники, перешли на новый бюджетный учет, номера счетов в которых состоят из 26 знаков. Казалось, что никогда не удастся это запомнить. Однако недавно проверила себя. Оказалось, что я помню все 26 цифр. Кроме того, увеличилось количество операций, да и сам учет изменился. Объем работы увеличился, наверное, вдвое.

Трудность заключается еще и в том, что ни одна проплата у нас не проходит без контроля казначейства. Один бухгалтер почти полдня проводит там, утрясая различные вопросы. Мы в шутку называем ее нашим «представителем в казначействе». Может быть, уже ввести такую должность в штатное расписание?

Масса времени уходит на то, чтобы объяснить организации, с которой мы заключаем договор, почему в их стандартную форму договора необходимо добавить ту или иную формулировку. Суть договора не меняется, а мы, во избежание разночтений, стараемся привести все в соответствие со статьями экономической классификации расходов, которые, к сожалению, рассчитаны на все бюджетные организации, но не всегда учитывают нужды конкретной отрасли. В частности, нет формулировки «прокат нотного материала». И как нам с этим быть?

О бухгалтерии

– Нас всего трое. Конечно, есть распределение обязанностей, но в принципе все взаимозаменяемы. Я считаю, что каждый бухгалтер должен знать все вопросы: уметь и рассчитать заработную плату, и оприходовать основные средства, и начислить налоги, и многое другое. Все мои коллеги когда-то работали главными бухгалтерами в других организациях, поэтому профессиональный уровень у них очень высокий. А атмосфера, не только в бухгалтерии, но и во всем коллективе, дружеская.

Об основных средствах

– Инструмент можно арендовать, тогда это будет арендованное основное средство. Если музыкант играет на собственном инструменте, мы компенсируем расходы по его содержанию. Те инструменты, которые стоят на балансе, мы ремонтируем, покупаем принадлежности, другие составляющие.

Вы спрашивали, как оформляются они при гастролях. Мы стараемся не брать эксклюзивные инструменты, при вывозе и ввозе которых уплачивается налог при пересечении границы. Стараемся найти достойную по звучанию замену. Некоторые музыканты играют на инструментах, предоставленных Государственной коллекцией музыкальных инструментов при музее М.И. Глинки. Недавно нас поддержали спонсоры и приобрели для нас дорогостоящие инструменты. Покупать же самим – возможности нет. Музыкальные инструменты стоят намного дороже существующего для бюджетных организаций лимита расходования средств по одному договору в 200 тысяч рублей. Пока нет разъяснений, относится ли бюджетное учреждение, каковым мы являемся, к тем организациям, лимит для которых уменьшится в 2006 году до 60 тысяч рублей. Если это произойдет, то на такую сумму мы сможем купить разве что треугольник для ударников.

О налоговых льготах

– Льготы были раньше. Все организации культуры имели таковые почти по всем налогам: на имущество, на пользование автодорогами, на прибыль, НДС. Но сейчас число льгот сократилось. Мы должны вести налоговый учет так же и платить те же самые налоги, что и коммерческие организации. Налоговая база та же, сроки сдачи деклараций те же. А вот бухгалтерский баланс бюджетным учреждениям необходимо сдать раньше. Сейчас все «коммерсанты» будут готовить его к 30 марта, тогда как нам дается только месяц для самоконтроля, осмысления и анализа сделанного в отчетном году.

Об отчетности

– Баланс мы представляем в Роскультуру на электронных и бумажных носителях. Налоговые декларации будем представлять по электронной почте, когда это будет закреплено законодательно. Я думаю, отчет должен быть прежде всего подтвержден электронной подписью. Пока этого нет, мы посылаем отчеты обычной почтой.

О проверках

– Проводились только камеральные проверки, инициированные собственно нами для подтверждения правильности уплаты налогов. Комплексных проверок, к счастью, не было. Полагаю, что ни один бухгалтер не хочет с этим сталкиваться, не ждет и не желает – уж очень много времени и нервов отнимают такие проверки. В принципе нас могут проверить, кроме налоговой инспекции, еще и Федеральное агентство по культуре и кинематографии, Федеральное казначейство, Счетная палата, Росфиннадзор... Недавно проверяли сотрудники Пенсионного фонда. Дело в том, что у нас довольно много льготников – тех, кто играет на духовых инструментах. Эта категория может выйти на пенсию уже после 25 лет трудового стажа независимо от возраста. Все это необходимо должным образом отражать в персонифицированном учете.

Об отдыхе

– В отпуск уходит весь коллектив сразу. Летом, в перерыве между концертными сезонами, все – и музыканты, и администрация – отдыхают. Стараемся к отпускному периоду сдать все отчеты.

Бываю на концертах музыкантов. Надо же видеть их за работой! На сцене они совершенно преображаются. У меня есть музыкальное образование, но, к сожалению, я не могу похвастаться профессиональным музыкальным слухом, поэтому всегда воспринимаю музыку impression, то есть по впечатлению. После концерта чувствую себя умиротворенной, понимаю, что действительно отдохнула.

О «родственниках» в музыке

– Как ни странно, Шнитке... Мне нравится его необычная музыка. Видно, в силу склада ума, я представляю ее математической и логичной, чувствую и ощущаю ее.

О выборе

– История не терпит сослагательного наклонения. Если бы я стала сейчас рассуждать о том, «что было бы, если...», то нарисовала себе довольно идеальную картину. Но ведь и в бухгалтерии я не знала, с чем придется столкнуться. Трудности? Они везде, и их приходится преодолевать. Без них было бы скучно. Я стараюсь не оглядываться назад: «Ах! Все могло бы быть по-другому!» Впрочем, когда голова отказывается работать, я вспоминаю анекдот: «Одна приятельница спрашивает другую, кем она работает. Та отвечает, что штамповщицей на почте. “Так ведь это должно быть скучно!” “Вовсе нет: ведь каждый день – новое число!”». И я думаю, смогла бы я работать штамповщицей?..

Ольга НИКИТИНА