Довести налоговую до суда
08.11.2010 распечататьМногие компании боятся судиться с ФНС. Среди налогоплательщиков бытует стереотип, что если уж дело доходит до суда с чиновниками, то последние непременно одержат победу. Алексей Зайцев – юрист, специалист по финансовому праву консалтингового центра «Бизнес-куратор», ранее вел дела, будучи доверенным лицом налоговой инспекции, а теперь все чаще занимается защитой клиентов в судебных спорах с налоговиками. Ирине Головой он рассказал, какие шансы есть у компаний в суде.
– Алексей, Вы знакомы с тем, как инспекции судятся с налогоплательщиками?
– Одно время я сам вел в судах дела от налоговой. Мне это было необходимо для личного опыта, и я предложил подмосковной районной инспекции сотрудничество. Юристам из пригорода было неудобно выезжать в центр столицы, в арбитражный суд Московской области, и я взял эту работу на себя.
– Ваша деятельность ограничивалась только арбитражами?
– Со временем мне пришлось вникнуть в споры различных инстанций. Юридический отдел налоговой ведет дела практически во всех судах. Гражданские – рассматривают споры с физическими лицами, когда речь идет о сумме до 50 тысяч рублей. Если размер налога выше, дело рассматривается в районном или городском суде. Когда участником спора является субъект предпринимательской деятельности и конфликт носит экономический характер – дело направляется в арбитраж.
– Существует ли у налоговых инспекций практика передачи дел из районной инспекции в вышестоящие инстанции, если речь идет о крупной компании или о большой сумме налога?
– Если спор касается суммы, превышающей 20 миллионов рублей, юрист районной инспекции обязан направить дело в Управление ФНС; это единственный критерий передачи дела. Но обычно его не забирают целиком. Нет смысла отрывать конфликт от почвы, на которой он родился. Крупными спорами занимаются начальники юридических отделов как самые опытные сотрудники, под руководством кураторов из вышестоящих инстанций. В этих случаях идет действительно серьезная подготовка. Между инспекцией и Управлением ведется постоянный диалог, совместный сбор информации по делу и выход в суд.
– Серьезными спорами занимаются профессионалы, однако есть мнение, что юридические отделы заполнены молодыми и неопытными сотрудниками.
– Так оно и есть. Зачем люди идут работать в налоговую? Примерно 20 процентов – это специалисты еще советской закалки. Они собираются до конца своей карьеры трудиться в инспекциях. Но основная масса юристов, которые приходят сразу после университета, рассчитывают получить опыт, изучить структуру изнутри и построить свою карьеру уже вне стен ФНС. Налоговая для них – возможность получить опыт ведения дел во всех судах. Это первое место работы молодых специалистов, и у них нет практических знаний. Качество подготовки к процессам от этого, разумеется, страдает, что, впрочем, с лихвой окупается количеством разбирательств.
– В чем причина большого количества дел? Почему у налогоплательщиков вообще возникает необходимость отстаивать свои права в суде?
– В идеале ФНС должна быть той структурой, которая не приемлет возражений. Если она начислила налог, то он подлежит оплате. Но это в идеале! На практике инспекторы дают достаточно много поводов для судебных разбирательств. Вот цифра для примера: 40 процентов результатов выездных проверок оспаривается в суде. Сама система взимания налогов выстроена так, что создавать поводы для судебных процессов выгодно.
– В чем заключаются эти внутренние особенности?
– Любая инспекция заинтересована в том, чтобы суммы к оплате со стороны налогоплательщика были максимальными. В юридическом отделе хотя и понимают весь комизм ситуации и необоснованность требований со стороны налоговой, поделать ничего не могут. Руководство обычно настаивает на том, чтобы заявленные после проверок суммы отстаивались в суде. В этом есть практическая польза. Все зависимости от того, выиграет налоговая суд или нет, заоблачные суммы, начисленные сотрудниками отделов выездных и камеральных проверок, отражаются в отчетах и улучшают показатели, что увеличивает финансирование самой инспекции и зарплаты сотрудников в частности. Но и в Управлении ФНС ситуацию понимают. Если у всех отделов результаты труда хорошие, но суды выносят решения в пользу налогоплательщиков, значит, инспекция заявляет необоснованные суммы к оплате. Поэтому показатели работы всех отделов умножаются на коэффициент, который вычисляется по итогам судебных решений. Но даже эта мера не работает: в общей системе расчетов она не играет существенной роли.
– Всегда ли поводом для судебного спора является преднамеренное завышение начислений налога?
– Не всегда, и тут опять-таки виновата система, ее сложность, плохое обновление баз данных и излишнее доверие к компьютерным программам. К примеру, какому-то собственнику квартиры начислили вместо 1,5 тысяч рублей 150 тысяч рублей налога. В чем причина? В том, что рассылкой уведомлений занимается девочка, работа которой заключается в том, чтобы нажать на кнопку – и программа сама распечатает ей стопку квитанций; однако их проверкой на достоверность никто не занимается. Отсюда и большое количество технических ошибок. Та же база данных ГИБДД, с которой работают налоговики, быстро устаревает и редко обновляется. В ней на учете числятся автомобили, которые давно утилизированы. Но их бывшим владельцам исправно приходят квитанции. Причем такие неточности никто не спешит исправлять. Это расчет «на дурачка». Многим людям проще оплатить квитанцию, чем разбираться, откуда этот налог взялся, особенно если суммы к оплате небольшие.
– Почему такого рода споры не решаются мирным путем? Ведь необязательно идти в суд, чтобы устранить технические ошибки?
– На моей практике налоговая крайне редко признавала свою неправоту или завышение сумм налогов, начисленных по результатам проверок. Хотя для этого существует отдельная процедура – вызов налогоплательщика для урегулирования ситуаций в досудебном порядке. В районных инспекциях такие встречи являются чистой формальностью, потому что все друг друга знают, и все претензии обсудили заранее, но обсуждение должно быть запротоколировано, чтобы в суде не возникло нареканий на несоблюдение этой процедуры. Позиция инспекции в данном случае следующая: если налоговики действительно превысили сумму начислений, то пусть это будет доказано в судебном порядке. Юристы на таких встречах должны находиться обязательно. Я сам не раз бывал на подобных переговорах, при этом даже не имел на руках результатов проведения проверки. Обычно с ними удается ознакомиться лишь во время проведения собрания, но о должном понимании ситуации речь уже идти не может.
– В чем причина такой неосведомленности? Почему юриста нельзя посвятить заранее в суть вопроса?
– Потому что это риск возникновения коррупционной составляющей. Есть огромное количество норм, закрепленных в регламенте. По той же причине дела на разных этапах разбирательства ведут разные юристы. Это сильно снижает качество, но, по мнению людей, которые разработали внутренние документы ФНС, при такой организации работы сотрудник инспекции не может встать на сторону налогоплательщика. Хотя бывает очень обидно, когда посвящаешь много времени одному делу и приходится передавать его другому сотруднику.
– При такой организации ведения дел у юридического отдела должно быть очень много работы?
– На одного сотрудника юротдела инспекции, в которой я работал, приходилось в месяц около 40 дел. Их нужно все подготовить, изучить. При этом система выстроена так, что собрать все необходимые данные оперативно не получается. Есть возможность посмотреть необходимую информацию в компьютерных программах, но по регламенту юрист не имеет на это права, потому что опять возникает коррупционная составляющая – вдруг сотрудник полученные данные использует в личных целях? Поэтому приходится писать запрос, визировать его у своего руководителя и ждать положенные по регламенту три дня. Процесс сбора сведений растягивается на длительное время. Поэтому нередко юристы успевают подготовиться только к важным процессам, а по остальным выслушивают от судей порцию «комплиментов» за ненадлежащую работу.
– Я всегда думала, что судьи более чем лояльно настроены по отношению к налоговой инспекции.
– Очень по-разному настроены. Одни относятся так хорошо, что считают своим долгом вынести решение в пользу инспекции. Другие искренне ненавидят налоговиков. Опытных судей раздражает необходимость работать с практикантами из налоговой, они воспринимают это как неуважение к себе. Известно, что Московский областной суд до недавнего времени принимал подавляющее количество решений в пользу налогоплательщиков. Коррупцию тоже нельзя исключать, в судах Московской области она до сих пор существует.
– А бывает ли обратная ситуация, когда «сверху» поступает заказ «засудить» определенного налогоплательщика?
– Если дело касается крупных организаций и больших денег, определенная расстановка сил всегда имеет место быть. Но это не всегда играет решающую роль. К примеру, процесс над Дмитровским молочным заводом. И налоговая, и завод собрали в свою пользу такое количество «сторонников», что определить, кто сильнее, было уже невозможно. В итоге решение принимал судья, на которого пытались давить, но так как расстановка сил оказалась равна, то на решение это не повлияло. Зарплаты у судей сегодня высокие, поэтому они не видят особого интереса принимать чью-либо сторону по пустякам.
Материалы предоставлены редакцией журнала "Расчет"
– Одно время я сам вел в судах дела от налоговой. Мне это было необходимо для личного опыта, и я предложил подмосковной районной инспекции сотрудничество. Юристам из пригорода было неудобно выезжать в центр столицы, в арбитражный суд Московской области, и я взял эту работу на себя.
– Ваша деятельность ограничивалась только арбитражами?
– Со временем мне пришлось вникнуть в споры различных инстанций. Юридический отдел налоговой ведет дела практически во всех судах. Гражданские – рассматривают споры с физическими лицами, когда речь идет о сумме до 50 тысяч рублей. Если размер налога выше, дело рассматривается в районном или городском суде. Когда участником спора является субъект предпринимательской деятельности и конфликт носит экономический характер – дело направляется в арбитраж.
– Существует ли у налоговых инспекций практика передачи дел из районной инспекции в вышестоящие инстанции, если речь идет о крупной компании или о большой сумме налога?
– Если спор касается суммы, превышающей 20 миллионов рублей, юрист районной инспекции обязан направить дело в Управление ФНС; это единственный критерий передачи дела. Но обычно его не забирают целиком. Нет смысла отрывать конфликт от почвы, на которой он родился. Крупными спорами занимаются начальники юридических отделов как самые опытные сотрудники, под руководством кураторов из вышестоящих инстанций. В этих случаях идет действительно серьезная подготовка. Между инспекцией и Управлением ведется постоянный диалог, совместный сбор информации по делу и выход в суд.
– Серьезными спорами занимаются профессионалы, однако есть мнение, что юридические отделы заполнены молодыми и неопытными сотрудниками.
– Так оно и есть. Зачем люди идут работать в налоговую? Примерно 20 процентов – это специалисты еще советской закалки. Они собираются до конца своей карьеры трудиться в инспекциях. Но основная масса юристов, которые приходят сразу после университета, рассчитывают получить опыт, изучить структуру изнутри и построить свою карьеру уже вне стен ФНС. Налоговая для них – возможность получить опыт ведения дел во всех судах. Это первое место работы молодых специалистов, и у них нет практических знаний. Качество подготовки к процессам от этого, разумеется, страдает, что, впрочем, с лихвой окупается количеством разбирательств.
– В чем причина большого количества дел? Почему у налогоплательщиков вообще возникает необходимость отстаивать свои права в суде?
– В идеале ФНС должна быть той структурой, которая не приемлет возражений. Если она начислила налог, то он подлежит оплате. Но это в идеале! На практике инспекторы дают достаточно много поводов для судебных разбирательств. Вот цифра для примера: 40 процентов результатов выездных проверок оспаривается в суде. Сама система взимания налогов выстроена так, что создавать поводы для судебных процессов выгодно.
– В чем заключаются эти внутренние особенности?
– Любая инспекция заинтересована в том, чтобы суммы к оплате со стороны налогоплательщика были максимальными. В юридическом отделе хотя и понимают весь комизм ситуации и необоснованность требований со стороны налоговой, поделать ничего не могут. Руководство обычно настаивает на том, чтобы заявленные после проверок суммы отстаивались в суде. В этом есть практическая польза. Все зависимости от того, выиграет налоговая суд или нет, заоблачные суммы, начисленные сотрудниками отделов выездных и камеральных проверок, отражаются в отчетах и улучшают показатели, что увеличивает финансирование самой инспекции и зарплаты сотрудников в частности. Но и в Управлении ФНС ситуацию понимают. Если у всех отделов результаты труда хорошие, но суды выносят решения в пользу налогоплательщиков, значит, инспекция заявляет необоснованные суммы к оплате. Поэтому показатели работы всех отделов умножаются на коэффициент, который вычисляется по итогам судебных решений. Но даже эта мера не работает: в общей системе расчетов она не играет существенной роли.
– Всегда ли поводом для судебного спора является преднамеренное завышение начислений налога?
– Не всегда, и тут опять-таки виновата система, ее сложность, плохое обновление баз данных и излишнее доверие к компьютерным программам. К примеру, какому-то собственнику квартиры начислили вместо 1,5 тысяч рублей 150 тысяч рублей налога. В чем причина? В том, что рассылкой уведомлений занимается девочка, работа которой заключается в том, чтобы нажать на кнопку – и программа сама распечатает ей стопку квитанций; однако их проверкой на достоверность никто не занимается. Отсюда и большое количество технических ошибок. Та же база данных ГИБДД, с которой работают налоговики, быстро устаревает и редко обновляется. В ней на учете числятся автомобили, которые давно утилизированы. Но их бывшим владельцам исправно приходят квитанции. Причем такие неточности никто не спешит исправлять. Это расчет «на дурачка». Многим людям проще оплатить квитанцию, чем разбираться, откуда этот налог взялся, особенно если суммы к оплате небольшие.
– Почему такого рода споры не решаются мирным путем? Ведь необязательно идти в суд, чтобы устранить технические ошибки?
– На моей практике налоговая крайне редко признавала свою неправоту или завышение сумм налогов, начисленных по результатам проверок. Хотя для этого существует отдельная процедура – вызов налогоплательщика для урегулирования ситуаций в досудебном порядке. В районных инспекциях такие встречи являются чистой формальностью, потому что все друг друга знают, и все претензии обсудили заранее, но обсуждение должно быть запротоколировано, чтобы в суде не возникло нареканий на несоблюдение этой процедуры. Позиция инспекции в данном случае следующая: если налоговики действительно превысили сумму начислений, то пусть это будет доказано в судебном порядке. Юристы на таких встречах должны находиться обязательно. Я сам не раз бывал на подобных переговорах, при этом даже не имел на руках результатов проведения проверки. Обычно с ними удается ознакомиться лишь во время проведения собрания, но о должном понимании ситуации речь уже идти не может.
– В чем причина такой неосведомленности? Почему юриста нельзя посвятить заранее в суть вопроса?
– Потому что это риск возникновения коррупционной составляющей. Есть огромное количество норм, закрепленных в регламенте. По той же причине дела на разных этапах разбирательства ведут разные юристы. Это сильно снижает качество, но, по мнению людей, которые разработали внутренние документы ФНС, при такой организации работы сотрудник инспекции не может встать на сторону налогоплательщика. Хотя бывает очень обидно, когда посвящаешь много времени одному делу и приходится передавать его другому сотруднику.
– При такой организации ведения дел у юридического отдела должно быть очень много работы?
– На одного сотрудника юротдела инспекции, в которой я работал, приходилось в месяц около 40 дел. Их нужно все подготовить, изучить. При этом система выстроена так, что собрать все необходимые данные оперативно не получается. Есть возможность посмотреть необходимую информацию в компьютерных программах, но по регламенту юрист не имеет на это права, потому что опять возникает коррупционная составляющая – вдруг сотрудник полученные данные использует в личных целях? Поэтому приходится писать запрос, визировать его у своего руководителя и ждать положенные по регламенту три дня. Процесс сбора сведений растягивается на длительное время. Поэтому нередко юристы успевают подготовиться только к важным процессам, а по остальным выслушивают от судей порцию «комплиментов» за ненадлежащую работу.
– Я всегда думала, что судьи более чем лояльно настроены по отношению к налоговой инспекции.
– Очень по-разному настроены. Одни относятся так хорошо, что считают своим долгом вынести решение в пользу инспекции. Другие искренне ненавидят налоговиков. Опытных судей раздражает необходимость работать с практикантами из налоговой, они воспринимают это как неуважение к себе. Известно, что Московский областной суд до недавнего времени принимал подавляющее количество решений в пользу налогоплательщиков. Коррупцию тоже нельзя исключать, в судах Московской области она до сих пор существует.
– А бывает ли обратная ситуация, когда «сверху» поступает заказ «засудить» определенного налогоплательщика?
– Если дело касается крупных организаций и больших денег, определенная расстановка сил всегда имеет место быть. Но это не всегда играет решающую роль. К примеру, процесс над Дмитровским молочным заводом. И налоговая, и завод собрали в свою пользу такое количество «сторонников», что определить, кто сильнее, было уже невозможно. В итоге решение принимал судья, на которого пытались давить, но так как расстановка сил оказалась равна, то на решение это не повлияло. Зарплаты у судей сегодня высокие, поэтому они не видят особого интереса принимать чью-либо сторону по пустякам.
Материалы предоставлены редакцией журнала "Расчет"
