Взыскание долгов по найму

Секретами взыскания долгов «без утюга и паяльника» с нами поделилась Елена Владимировна Коскова, генеральный директор группы «Объединенные юристы».

– Елена Владимировна, как давно ваша компания занимается таким бизнесом, как услуги по взысканию долгов?

– Эти услуги мы предоставляем уже четыре года, раньше занимались этим периодически. Мы просто следовали запросам наших клиентов, предъявлявших спрос на эти услуги. Причем спрос этот понемногу растет. Все больше людей убеждаются, что «метод утюга» не всегда срабатывает и, кроме того, может принести ненужные риски. Поэтому и обращаются к законному инструментарию.

– Давайте поговорим о конкретных методах взыскания долга. Какие приемы вы используете, как проходит сам процесс?

– Российское законодательство допускает два способа воздействия на должника – внесудебный и судебный. При этом сам кредитор может выбирать способ защиты своих прав. Сначала стоит рассказать о методах внесудебного воздействия. Среди них прежде всего нужно назвать хорошо подготовленное требование. Порядка 70 процентов должников реагируют на требование весьма чувствительно. Дело в том, что часто кредиторы нечетко оформляют свои претензии, не соблюдают строгих требований к документации. И эти лазейки позволяют должнику уклоняться. Когда же требование подготовлено хорошим юристом, четко документировано и направлено с уведомлением по почте, это производит другой эффект. Теперь должник понимает, что все серьезно, и дальше долговая масса будет расти за счет процентов. В такой ситуации разумный человек соглашается отдать деньги в досудебном порядке. Этот метод мы и называем внесудебным. В принципе он может быть запущен и после начала судебного разбирательства. Заключение мирового соглашения и погашение долга может произойти в любой момент, в том числе и во время судебного процесса.

– Существуют ли какие-то еще приемы внесудебного воздействия?

– Да, есть еще такой метод, как рассылка писем уведомительного характера. В них говорится, что за такой-то компанией есть такая-то задолженность. Мы делаем так, чтобы ее деловые партнеры узнали об этом долге. И это срабатывает. У нас был такой случай с одной крупной аудиторской компанией. Долг был уже доказан в суде, но она всячески уклонялась от его выплаты. Тогда мы поступили очень просто: узнали ее основных деловых партнеров и отправили им письма. Буквально через полчаса нам позвонил генеральный директор и сказал: все, деньги сейчас будут.

– Таким образом, вы наносите удар по репутации должника?

– Получается, что да. Но ведь это нельзя назвать клеветой! Все основано на фактах, есть решение суда по поводу долга. Раз должник действует с нарушением норм нравственности и правопорядка, значит, его партнеров следует уведомить об этом.

Конечно, такие методы являются крайними и требуют очень деликатного подхода. Они используются только тогда, когда видно, что должник намерен уклоняться от выплаты долга. Здесь важно знать и историю возникновения долга, и особенности поведения должника. Есть ведь такие люди, на которых никакие уведомления не подействуют.

– Более жесткие приемы внесудебного воздействия вы не используете? Возможно, в каких-то исключительных случаях?

– Никаких угроз мы не применяем. Утюгами и паяльниками тоже не пользуемся и нашим клиентам не советуем. Тут очень важно не перейти грань, за которой начинается ущемление интересов должника. Ведь он тоже может обратиться в суд с претензией по поводу клеветы, вымогательства, необоснованного ареста имущества. И денежное выражение этих претензий может превысить сумму долга.

– Не знаете ли вы, применяют ли ваши конкуренты какие-то незаконные методы воздействия, или все работают примерно по одной схеме?

– Я не могу говорить о каких-то конкретных фирмах, но от клиентов слышала, что такое встречается. Иногда клиент спрашивает: «А вы можете вот так сделать?» – и называет какой-то весьма сомнительный с точки зрения закона прием. Естественно, мы отказываемся. Тогда он просто уходит к тем, кто оказывает услуги подобного рода. Так что следует думать, что на рынке имеются и полулегальные операторы. Спрос на их услуги есть, и достаточно стабильный. Ведь «метод утюга» гораздо более «оперативный», чем долгие судебные разбирательства.

– Что предполагает судебное воздействие?

– Если мы вышли в судебный процесс, то первое, что делаем, это арестовываем имущество. Таких арестов мы производим достаточно много. А далее спор рассматривается в суде по всем правилам процессуального законодательства. Может быть и такая стадия, как исполнительное производство. Сейчас нам из Калининграда поступил заказ: должник находится в Сибири, в небольшом поселке Таежный. Есть исполнительный лист на полтора миллиона. Но наш клиент просто не знает, как его исполнить, он не умеет работать со службой судебных приставов. И тогда он обращается к нам. Иначе ему надо было бы изучать законодательство об исполнительном производстве, он мог ошибиться в процессуальных тонкостях.

– Кого больше среди должников – физических или юридических лиц?

– Примерно 50 на 50.

– С чем вам больше приходится работать: с дебиторской задолженностью, займами или банковскими кредитами?

– Что касается характера задолженности, то, как правило, это либо неоплата произведенной поставки, либо наоборот – деньги перевели, а товара нет. Работаем мы и с банками. Например, предприятие берет кредит на пополнение оборотных средств или на какие-то инвестиционные программы и задерживает или вообще не производит выплаты.

– Елена Владимировна, а есть ли какая-то специфика при работе с разного рода долгами?

– Специфика здесь только в том, в каком состоянии находится должник, какие у него активы и как он ими управляет. Если у должника плохо идентифицируемые, плохо размещенные активы, тогда первая задача – определить, где же они у него. Или, например, у нас есть клиент, которому большую сумму должен один крупный завод. Там мы чувствуем себя уверенно, потому что активы четко зафиксированы и никуда не денутся. Поэтому в этом случае мы работаем над другим: обсуждаем с руководством завода график погашения долга – возможно, даже с рассрочкой.

– Значит, в вашу работу также входит проведение каких-то переговоров с должником?

– Естественно, без этого не обходится. Поскольку мы заявляем требования, то первая реакция нормального человека: «сейчас не могу, можно потом?» И мы, как представители клиента, выясняем: потом – это когда? Если график соответствует экономическим интересам клиента, тогда мы подписываем соглашение о порядке погашения.

– Занимаетесь ли вы взысканием долгов с государственных органов?

– Да, конечно, и в этом случае есть свои особенности. Ведь за госорган платит казначейство, а в его финансовых планах не предусмотрена выплата подобных долгов. Поэтому вовремя получить деньги с госоргана нереально, на это уходит минимум год. Так, один наш клиент занимался поставками локальных вычислительных сетей для таможни, и в какой-то момент таможня платить не смогла. В досудебном порядке ничего добиться от них не удалось, и мы были вынуждены идти в суд. Там тоже были проблемы с судом, и только в кассационном порядке мы добились признания своей правоты.

– Существует ли у вас специальная служба для сбора информации о должнике?

– Часть информации мы добываем сами, иногда специально нанимаем кого-либо. Бывают достаточно сложные ситуации. Например, клиент поручил нам взыскать по исполнительному листу деньги с должника, находящегося в США. Мы прибегли к помощи одной международной организации, и она помогла нам его найти.

– Обращаются ли к вам с просьбой об оказании подобных услуг иностранные компании?

– Да, и много. Среди наших клиентов – швейцарская компания и крупный китайский химический концерн.

– Вы как-то отбираете клиентов? Может ли быть такое, что вы не возьметесь за дело?

– Нет, отказаться мы не можем. Конечно, в процессе работы над долгом мы можем сообщить клиенту, что шансов на возврат денег немного. В рамках заказа мы проводим экспертизу – как долга, так и должника, – в ходе которой и оцениваем эти шансы.

Бывают и совсем «гиблые» дела, но клиенты все равно просят за них взяться. Ведь нередко у кредиторов бывают мотивы не экономического, а психологического характера. Например, кредитор просто хочет досадить человеку, не отдающему ему деньги. Могу сказать, что подобные мотивы имеют место примерно в 30 процентах обращений.

– Приходилось ли вам сталкиваться с хорошо организованным сопротивлением должника? Насколько часто такое бывает?

– Да, был у нас, например, такой случай. Одна ростовская продовольственная корпорация поставила предприятию ульяновского птицепрома большое количество зерна. Cделка была отлично задокументирована, но выяснилось, что предприятие-должник имело хорошие связи в местных властных структурах, в железнодорожных и так далее. Мы столкнулись с тем, что фальсифицировалось много транспортных документов. Была создана такая путаница, что пришлось долго выяснять, какие вагоны фактически получены, какие нет. А с такой неопределенностью в суд трудно идти.

Кроме того, производилось давление на судей: процесс всячески затягивался. Ощущалось, что для кредитора долг был весьма существенным, это понимали и должники и, видимо, надеялись кредитора «дожать». Разбирательство длилось полтора года, но в итоге долг мы взыскали.

– Бывает ли такое, что и должник привлекает юридическую фирму для защиты своих интересов?

– Это бывает, но редко. У нас процентов пять таких случаев. Это либо крупные компании-должники, либо очень спорные ситуации.

– Случалось ли вам проигрывать дела в суде?

– Да, бывает и такое. Как правило, это связано с тем, что качество документов не очень высокое и суд отказывает кредитору.

– Есть ли в последние годы какие-то тенденции в долговых спорах? Изменяется ли характер долговых обязательств, с которыми вы работаете?

– Качество долгов становится лучше. Раньше было много таких долгов, где по характеру сделки, по поведению должника сразу было видно, что у него не было намерений исполнять обязательства. Документы оформлялись плохо, поэтому ни должника, ни имущество нередко найти не удавалось. Сейчас же качество документов растет, чаще привлекаются профессиональные юристы, правовая культура в целом повышается. Поэтому откровенно «кидальческих» сценариев становится все меньше. Хотя, конечно, они остаются, но становятся более изощренными.

– Какова примерная стоимость ваших услуг?

– Если должник находится в России, то мы берем за услуги одну тысячу долларов США плюс десять процентов от взысканной суммы. Экспертиза должника будет стоить кредитору 150 долларов США, оценка перспективности взыскания долга – 50 долларов США.

Несколько дороже стоят процедуры, связанные с должником, находящимся за пределами России. Ну а консультация по поводу взыскания долга обойдется нашему клиенту в 100 рублей.

«Черная метка»

Если вы хотите, чтобы должник обязательно прочитал письмо, которое вы ему направили, сделайте так, чтобы оно выделялось из остальной массы писем.
Этот совет дает директор консалтинговой компании «Адрос Центр» Михаил Джонджуа. Он рассказал такой случай из своей практики:
«Однажды мне прислали письмо в черном конверте. На моего секретаря это произвело огромное впечатление. Когда я вошел в офис, она подошла и со страхом прошептала: “У вас на столе ЭТО”. Я, увидев письмо, одновременно испытал удивление, испуг и любопытство. Не вскрыть такой конверт было просто невозможно».

Беседовал эксперт «Консультанта» Ярослав Колпаков