Уголовная ответственность для юридических лиц

Формировать общественное мнение главный «продвиженец» данной инициативы, глава СКР Александр Бастрыкин, как опытный стратег, начал заблаговременно. Месяц назад он публично заявил о том, что в России с пугающей быстротой набирает обороты «качественно новый вид преступности преступность юрлиц» (зарубежный аналог данного термина – «корпоративная преступность»). Иначе говоря, растет число преступлений, совершаемых в интересах и с использованием фирм. Это явление, считает он, представляет реальную угрозу экономической безопасности государства, способствует росту инфляции и снижению инвестиционной привлекательности, поскольку при посредничестве разнообразных «рогов и копыт» в теневой сектор уводятся миллиарды. Самое ужасное, что, по словам г-на Бастрыкина, инструмента для борьбы с этой напастью просто не существует, действующее законодательство не позволяет эффективно вести борьбу с этим опасным явлением.

Сейчас в России юридическое лицо может быть привлечено лишь к гражданско-правовой и административной ответственности. Но в рамках административного судопроизводства невозможно установить обстоятельства причастности организации к преступному деянию, не могут быть проведены оперативно-розыскные мероприятия. Кроме того, привлечение к уголовной ответственности только руководителей и сотрудников компаний, то есть лиц физических, в ряде случаев не позволяет пресечь преступные деяния в целом и предупредить совершение новых. «Бывают случаи, когда руководителей приговаривают к наказанию, а фирма продолжает совершать преступления под руководством уже других лиц», – посетовал он. Выход из сложившейся ситуации, по его мнению, один: внести в законодательство поправки, позволяющие применять в отношении юридических лиц меры уголовно-правового воздействия. Уголовная ответственность для организаций расширит возможности правоохранительных органов в оперативности сбора необходимой информации, пояснил Бастрыкин. Ведь по сравнению с административным правонарушением уголовное преступление представляет собой более опасное для общества деяние, а это требует более быстрых и жестких мер, поэтому полномочия госорганов в рамках уголовных расследований намного обширнее.

Выступление свое глава СКР завершил сообщением о том, что соответствующий законопроект уже подготовлен и направлен в Администрацию Президента. Правда, с текстом документа председатель Следственного комитета широкую общественность знакомить не стал, ограничившись лишь его анонсированием.

СИЗО для юрлица

Заинтригованные юристы, адвокаты и особенно представители СМИ отреагировали на такую недосказанность с иронией и стали интерпретировать инициативу главного следователя страны каждый на свой лад.

Ясность появилась после того, как проект Федерального закона «О внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации в связи с введением института уголовно-правового воздействия в отношении юридических лиц» был опубликован на официальном сайте СКР с целью широкого публичного обсуждения. Причем выяснилось, что журналисты иронизировали напрасно, поскольку никаких «абсурдистских» новелл в документе нет. Напротив, все очень логично, и «сырым» документ назвать сложно.

Документ определяет круг субъектов, подлежащих уголовно-правовому воздействию, основания возникновения уголовного преследования, вводит понятие судимости юридических лиц, устанавливает размеры штрафных санкций и т. д.

В комментариях к законопроекту его авторы красноречиво разъясняют целесообразность нововведения: «На фоне тотальной коррупции в сфере размещения заказов для государственных и муниципальных нужд по фактам причастности юрлица к корпоративной коррупции за три года к административной ответственности были привлечены лишь немногим более 20 организаций. Законодательство не позволяет эффективно противодействовать противоправной деятельности фирм-однодневок, которые широко используются в преступных схемах завладения активами компании и их последующего отмывания. Участие физлица в преступлении рассматривается как общественно опасное деяние, а юрлица – лишь как административный проступок».

В связи с этим в СКР предлагают ввести уголовную ответственность для бизнес-субъектов всех организационно-правовых форм. Такие меры, по мнению следователей, позволят ускорить расследование экономических преступлений и упростить процедуру возмещения ущерба, нанесенного юрлицами. Из КоАП положения, предусматривающие ответственность юридических лиц за причастность к преступлениям (на начальном этапе кроме налоговых преступлений), предполагается исключить, оставив только положения об ответственности компаний за административные правонарушения. «Юрлицо причастно к преступлению в случае совершения преступления в его интересах лицом, выполняющим в нем управленческие функции либо осуществляющим в нем фактическое руководство. Совершенным в интересах юридического лица признают преступление, одним из мотивов которого было приобретение выгод имущественного характера, в том числе получение прибыли (увеличение размера прибыли), избежание убытков (уменьшение размера убытков), уклонение от имущественной или иной предусмотренной законодательством ответственности, приобретение имущественных прав либо освобождение от обязанностей имущественного характера», – говорится в документе. Переносить офисы на Колыму компаниям не придется, а вот испортить бизнес-биографию наличием судимости будет вполне реально.

Высшая мера для компании

Итак, законопроект дополняет раздел VI Уголовного кодекса новой главой 15.2, которая регламентирует меры уголовно-правового характера в отношении юрлиц. Речь идет об ответственности за спекулятивные сделки, манипулирование ценами, ценовые сговоры, экологические нарушения и т. д.

Курьезы правосудия

Теория уголовного права субъектом любого преступления считает физическое лицо, которое виновно в совершении общественно опасного деяния. Однако в мировой истории было немало уголовных судебных процессов не только над человеком, но и над животными, предметами и вещами. В частности, судили быков, поранивших людей; свиней, загрызших детей; саранчу, уничтожившую посевы; гусениц, повредивших плодовые деревья, и т. д. В 1474 году в Базеле к смертной казни путем сожжения был приговорен петух, обвинявшийся в том, что якобы снес яйцо, – это служило доказательством его связи с нечистой силой. В США в штате Вирджиния в 1969 году был вынесен смертный приговор псу, который загрыз барана. В России в 1593 году был осужден за государственное преступление церковный колокол, в который ударили при восстании народа в городе Угличе. «Мятежный» колокол был наказан кнутом и сослан в Сибирь в г. Тобольск. Во Франции последний процесс против крыс и мышей, повредивших хлебные поля, состоялся в 1710 году.

Как поясняет г-н Бастрыкин, проект закона предусматривает широкий спектр основных и дополнительных видов мер уголовно-правового воздействия, которые могут быть назначены судом в зависимости от категории и характера преступления, степени причастности к нему юридического лица, тяжести наступившего последствия. Учет этих обстоятельств позволит судам назначать меры воздействия, адекватные тяжести содеянного и общественной опасности юридического лица. Смягчающим обстоятельством может стать тот факт, что компания предпринимала какие-либо меры для предупреждения и пресечения преступления, нейтрализации его негативных последствий, занималась благотворительной или иной общественно полезной деятельностью. Компания, впервые причастная к преступлению небольшой или средней тяжести, может быть освобождена от ответственности, если будет способствовать расследованию, возместит причиненный ущерб или иным образом загладит вред, возникший в результате совершенных ею действий.

С момента вступления в силу решения суда юридическому лицу во избежание вывода активов запрещается проводить добровольную ликвидацию или реорганизацию, отчуждать акции или доли зависимых обществ и недвижимое имущество. Но если незаконная реорганизация все же произошла, меры уголовно-правового характера применяются к компании-правопреемнику.

Основными мерами наказания являются предупреждение и два вида штрафа: фиксированный (от 50 тыс. до 5 млн рублей), кратный преступному доходу юрлица, и аннуитетный в виде ежеквартальных платежей в размере от 5 до 25% дохода в течение года-двух. Кратный штраф не может превышать пятикратного размера дохода, полученного юрлицом, или нанесенного им убытка, или стоимости приобретенного в результате преступления имущества. В качестве дополнительного наказания суд сможет отозвать у компании лицензию, лишить ее преференций и льгот и запретить заниматься определенным видом деятельности на срок от года до пяти лет. В случае злостного уклонения от уплаты штрафа компания, признанная причастной к тяжкому или особо тяжкому преступлению, может быть приговорена к высшей мере наказания – принудительной ликвидации.

Принудительная ликвидация также будет применяться к юрлицам, чья деятельность «была сопряжена исключительно с совершением или сокрытием преступления либо сокрытием его последствий», а также к компаниям, чей уставный (складочный) капитал более чем наполовину сформирован из имущества, полученного в результате совершения преступления. Имущество ликвидированного юрлица, оставшееся после удержания обязательных платежей в бюджетные и внебюджетные фонды и удовлетворения заявленных исковых требований, безвозмездно обращается в доход государства. Если в ходе уголовного судопроизводства будет установлен факт создания юридического лица исключительно в целях совершения или сокрытия преступления, это позволит правоохранительным органам признать сделки, заключенные этим юрлицом, недействительными.

Крах деловой репутации

Признание юридического лица причастным к преступлению на основании решения суда повлечет для него правовое последствие в виде судимости на определенный срок. Пока судимость не будет снята, – а произойдет это только после исполнения всех наложенных на компанию санкций, – ей, по всей видимости, придется забыть о допуске к госзаказу. Кроме того, она будет лишена возможности приватизировать приглянувшуюся недвижимость. Наконец, наличие судимости позволяет органам государственного контроля (надзора) пересмотреть периодичность проведения проверок деятельности юридического лица. Деятельность таких юридических лиц, осуществляемая ими в сфере, в которой было совершено преступление, будет проверяться в порядке плановой проверки раз в год, а не в три года, как это предусмотрено действующим законодательством.

Согласно новой статье УК 104.15 компания является судимой со дня вступления решения суда в законную силу до момента погашения или снятия судимости. Судимость в отношении юрлиц, признанных причастными к преступлению небольшой или средней тяжести, погашается по истечении года после исполнения в полном объеме обязанностей, связанных с назначенной мерой уголовно-правового характера. Для компаний, причастных к преступлениям из разряда тяжких и особо тяжких, этот срок растягивается соответственно до двух и трех лет. По истечении половины срока по ходатайству юрлица суд может снять с него судимость, если оно осуществляло активную общественно полезную деятельность (благотворительность, меценатство, патронаж), не было привлечено к административной ответственности и ему не было назначено иное наказание уголовно-правового характера. При этом погашение или снятие судимости юридического лица аннулирует все правовые последствия, связанные с ней.

Права компаний

Представитель обвиняемого в уголовном преступлении юридического лица вправе:

1) знать, в чем обвиняется юридическое лицо;

2) получить копию постановления об обвинении, копию постановления о применении к юридическому лицу или его имуществу обеспечительных мер;

3) возражать против обвинения. При заявлении позиции юридического лица или представлении позиции юридического лица в письменном виде представитель юридического лица должен быть предупрежден о том, что сообщенные или изложенные им в соответствующем документе сведения могут быть использованы в качестве доказательств по уголовному делу, в том числе и в случае последующего изменения заявленной ранее или представленной ранее в письменном виде позиции юридического лица;

4) представлять доказательства;

5) заявлять ходатайства и отводы;

6) участвовать с разрешения следователя в следственных действиях, производимых по его ходатайству, знакомиться с протоколами этих действий и подавать на них замечания;

7) знакомиться с постановлением о назначении судебной экспертизы, ставить вопросы эксперту и знакомиться с заключением эксперта;

8) знакомиться по окончании предварительного расследования со всеми материалами уголовного дела и выписывать из уголовного дела любые сведения в любом объеме;

9) снимать за свой счет копии с материалов уголовного дела;

10) приносить жалобы на действия (бездействие) и решения дознавателя, следователя, прокурора и суда и принимать участие в их рассмотрении судом;

11) возражать против прекращения уголовного преследования юридического лица;

12) участвовать в судебном разбирательстве уголовного дела в судах первой, второй и надзорной инстанций, а также в рассмотрении судом вопроса об избрании в отношении имущества представляемого юридического лица мер процессуального принуждения;

13) знакомиться с протоколом судебного заседания и подавать на него замечания;

14) обжаловать определение, постановление суда и получать копии обжалуемых решений;

15) получать копии принесенных по уголовному делу жалоб и представлений и подавать возражения на эти жалобы и представления;

16) участвовать в рассмотрении вопросов, связанных с исполнением постановления суда о назначении мер уголовно-правового характера;

17) защищать законные интересы представляемого юридического лица иными средствами и способами, не запрещенными законодательством.

Уголовно-правовой PR

Главный следователь страны явно рассчитывает на то, что его законопроект пройдет все три думских чтения как по маслу – датой его вступления в силу назначено 1 июня 2011 года. В связи с этим г-н Бастрыкин проводит своеобразную весьма масштабную пиар-кампанию. Кроме неоднократных встреч со студентами юридических вузов и адвокатами он активно продвигает свою инициативу в личном блоге на официальном сайте Следственного комитета.

Корпоративная вуаль

По словам Александра Бастрыкина, мировой опыт диктует необходимость введения института ответственности юридических лиц за причастность к преступлению именно в уголовное законодательство. Например, в США суд, установив, что компания учреждена для удовлетворения личных интересов ее учредителей, в том числе для совершения ими противоправного деяния, сокрытия от налогообложения или взыскания имущества, может признать такую корпорацию фиктивной, отказав ей в защите как юридическому лицу. Эта процедура, называемая снятием с компании корпоративной вуали (to pierce the corporate veil), применяется в целях исключения лимитированной (ограниченной) ответственности учредителя за действия учрежденной им фиктивной компании и предполагает переложение бремени ответственности за совершенные от ее имени действия на учредителя. Сделки, заключенные такой компанией, считаются заключенными от имени ее учредителя.

«Организация, будучи некоей юридической фикцией, то есть искусственной конструкцией, не обладает психикой. Этот вывод некоторым ученым даже дал основание утверждать, что юридическое лицо вообще не может нести какую-либо публично-правовую ответственность. Но трудно не согласиться с тем, что юридическое лицо, как и любое другое объединение людей на основе общности определенного интереса, имеет некую волю, стремится к достижению определенной цели. В некотором смысле единую волю можно усмотреть даже у неконтролируемой толпы. В отличие от неконтролируемой толпы деятельность людей, объединенных в организации, носит упорядоченный системный характер, потому и воля юридического лица, как правило, имеет четкую и однозначную форму выражения. Также сложно поспорить и с тем, что, вступая в гражданский оборот и в иные общественные отношения, юридическое лицо действует не хаотично, а осознанно и упорядоченно. Таким образом, юридическое лицо как целостное образование обладает сознанием и волей, которые представляют собой консолидированные определенным образом сознание и волю его участников», – разъясняет Бастрыкин. Далее следует перечисление моделей и концепций уголовно-правового воздействия на компании, принятых в других странах.

Корень зла

По мнению Александра Бастрыкина, наблюдающийся в стране стремительный рост цен на основные товары потребления связан не только с конъюнктурой мировых цен и иными экономическими факторами, но и во многом обусловлен спекулятивными сделками и манипулированием ценами на рынке товаров и услуг, а также монополистическими сговорами недобросовестных компаний, которые за счет расшатывания основ экономической стабильности государства получают сверхприбыль. Наконец, преступность юридических лиц способствует повышению степени криминогенности общества в целом, в частности, создает условия для развития таких опасных социальных явлений, как коррупция (особый ее вид – корпоративная коррупция), финансирование терроризма и организованной преступности и др. «Законодательство об административных правонарушениях не предусматривает (и с учетом указанной специфики правового регулирования не может предусматривать) всего спектра санкций, адекватных общественной опасности рассматриваемого вида преступности, в том числе лишения лицензии, запрета на осуществление определенного вида деятельности, принудительной ликвидации юридического лица и др. Можно ли установить, например, факт дачи незаконного вознаграждения от имени юридического лица (ст. 19.28 КоАП РФ) без оперативного документирования и таких оперативно-розыскных мероприятий, как прослушивание телефонных переговоров, оперативный эксперимент и так далее? Ответ на этот вопрос очевиден», – констатирует Бастрыкин.

Все эти несовершенства действующего законодательства позволяют юридическим лицам абсолютно безнаказанно решать свои корпоративные задачи преступными средствами. В худшем случае компания приносит в жертву кого-либо из менеджеров, который и привлекается к уголовной ответственности. Сама же недобросовестная организация после этого продолжает участвовать в преступной деятельности: давать через своих представителей взятки для победы в тендерах, причинять вред экологии, манипулировать ценами на рынке и т. д. «Представляется, что в России, избравшей курс модернизации экономики, уже на настоящем этапе следует отказаться от совершенствования процедуры административной ответственности юридических лиц за причастность к преступлению и перейти к уголовной», – заключает председатель СКР.

Выйти из сумрака

Помимо всего вышеперечисленного, СКР предлагает прописать в Уголовном кодексе санкции к «теневым директорам» – лицам, которые вроде бы не имеют отношения к своей компании, не занимают в ней должностей, не действуют от ее имени на основании доверенности, но фактически осуществляют руководство. «Данное положение сделает невозможным уклонение от уголовно-правового воздействия компаний, практикующих схемы номинального руководства, при которых лицо, фактически определяющее волю организации, формально не имеет отношения к его органам управления», – уверен г-н Бастрыкин. Он полагает, что доказать вину «теневого директора» в выводе активов реально – путем допроса свидетелей, прослушиванием телефонных переговоров и перлюстрацией корреспонденции (такое право у следователей есть).

По его словам, посредством института уголовно-правового воздействия в отношении юридических лиц можно эффективно бороться с фирмами-однодневками. Установление в ходе уголовного судопроизводства факта создания юридического лица исключительно в целях совершения или сокрытия преступления, то есть его фиктивности, с применением в отношении него такого вида уголовно-правового воздействия, как ликвидация, позволит признать сделки, заключенные этим юридическим лицом в целях совершения или сокрытия преступления, недействительными. В настоящее же время фиктивные юридические лица продолжают существовать даже после вынесения физическому лицу, совершившему преступление, обвинительного приговора. Эти организации пользуются полноценной гражданско-правовой защитой наравне с организациями, обладающими надлежащей юридической личностью. Впоследствии потерпевшему, утратившему имущество в результате заключения сделок от имени фиктивного юридического лица, признать эти сделки недействительными и возвратить имущество очень сложно. Если же в ходе отмывания незаконно приобретенного имущества наряду с российскими использовались и фиктивные юридические лица, зарегистрированные в иностранных, особенно офшорных, юрисдикциях, добиться защиты нарушенных преступлением прав на имущество практически невозможно.

«За» и «против»

Комментариев к высказываниям и статьям руководителя СКР в его личном блоге пока не слишком много, но все они исключительно положительные или даже восторженные. Так, кандидат экономических наук Сергей Прохоренко считает закон очень нужным и предлагает дополнить его следующими положениями: принудительная продажа или конфискация с повторным акционированием всего или части имущественного комплекса осужденной компании; принудительный выкуп или конфискация акций (долей) у причастных к преступлению акционеров (пайщиков); принудительное изменение организационно-правовой формы; роспуск органов управления и увольнение высших менеджеров без права занятия руководящих должностей, связанных с материальными ценностями, бухгалтерским учетом, аудитом и т. д.

Юрист Геннадий Сверчков «восхищен четкой, последовательной и юридически правильной формой изложения материала, как в самом законе, так и в его комментарии». «В законе чувствуется системность, взаимосвязь всех норм, их единая идея. Чувствуется глубокая прорарботка материала на основе международного опыта, стремление Алексанадра Ивановича изменить ситуацию в сфере экономики. Наверное, в идеале так и должна выглядеть ответственность юридических лиц за преступления. Могу утверждать это на основе многолетнего опыта работы по юридической специальности в государственных и коммерческих структурах», – говорит он. В то же время юрист высказывает опасения, что в условиях повальной коррупции документ может превратиться в дубину для отъема бизнеса и устранения конкурентов, в инструмент передела собственности или закрытия неугодных компаний.

И опасения эти, как выяснил корреспондент «Московского бухгалтера» путем бесед с адвокатами и представителями общественных организаций, разделяют многие, прогнозируя, что с учетом российской специфики правоприменения уголовное преследование юридических лиц приведет только к усилению произвола исполнительной власти и зависимой от нее судебной системы.

Так, эксперт юридической фирмы «Частное право» Сергей Порубай в беседе с корреспондентом «Мосбуха» оценил предлагаемую новацию как нужную (поскольку несколько международных конвенций, ратифицированых Российской Федерацией, предполагают привлечение к уголовной ответственности юридических лиц), но преждевременную. «Система правоприменительных органов и суда, скорее всего, не готова в ближайшие годы, а возможно, десятилетия принять такое новшество. Проблема, скорее, в том, как на практике будет применяться система ответственности юридических лиц и не станет ли её введение лишь дополнительным рычагом подавления неугодных (конкурентов). И если при расследовании и рассмотрении банальных дел о кражах-грабежах у некоторых следователей и судей не хватает профессионального уровня и нравственного начала (совести) для того, чтобы быть справедливыми, то как они будут вершить дела «стоимостью» в миллиарды? Выправить, наладить механизм судопроизводства возможно лишь посредством комплекса мер, в т. ч. по повышению ответственности следователей и судей. Самым тяжким и наказуемым их преступлением должна быть «Измена Правосудию». Предполагается, что для судей во всех случаях должно быть важно не то, чьи интересы стоят за конкретной привлекаемой к ответственности фирмой, а существо вины и обстоятельства, имеющие значение для наказания», – уверен юрист.

В целом же такой блиц-опрос сделать однозначный вывод о соотношении сторонников и противников данной инициативы не позволяет, хотя создается впечатление, что они разделились примерно поровну.

Так, управляющий партнер компании «Правовой эксперт» Валерий Гуща несмотря на ссылки главы СКР на мировой опыт назвал его инициативу нонсенсом и несуразицей. Он думает, что административное законодательство позволяет бороться с правонарушениями юрлиц вполне эффективно, было бы желание.

В Комитете Госдумы по безопасности также полагают, что административной ответственности для юрлиц вполне достаточно. Что касается Администрации Президента, куда, как было сказано, направлен законопроект, то начальник Государственно-правового управления Лариса Брычева еще в начале года высказывала сомнение в необходимости исполнения данной рекомендации GRECO ввиду специфики отечественной модели уголовного законодательства. В общем, судя по всему, основные дискуссии по этому вопросу еще впереди, причем достаточно бурные.

Владимир Хвориков