Счеты с писателем

С самого раннего детства мы учимся складывать буквы в слова, а цифры – в числа. К окончанию средней школы каждый человек, считающий себя более или менее образованным, способен написать изложение или решить квадратное уравнение. Однако некоторые идут дальше. Одни посвящают свою жизнь миру слов и вырастают в великих писателей, другие бредят «вселенной цифр» и становятся гениальными математиками и успешными финансистами.
Никто точно не знает, по каким каналам нашего мозга протекают сложнейшие процессы этих игр «в слова» и «в числа»; но разве человек, складывающий в уме шестизначные цифры, не кажется нам равным в своей гениальности тому, кто пишет экспромтом поэму?

Смеха ради

Кажется невероятным, сколько писателей с мировым именем пробовали себя в этой профессии. Кому-то повезло больше, кому-то меньше. Так, самые известные русские писатели-сатирики XX века не один год потрудились на ниве бухучета. Аркадий Аверченко работал счетоводом на Брянских рудниках, а Михаил Зощенко после октября 1917 года исполнял обязанности помощника бухгалтера Петроградского порта, правда, вскоре был уволен за растрату.

Налоги фантаста

Обратимся к другим жанрам. Неудивительно, почему так развито воображение у писателей-фантастов. Знаменитый американский писатель Роберт Асприн двенадцать лет проработал бухгалтером одного из филиалов корпорации с мировым именем. Эта профессия не могла не наложить отпечаток на его мировоззрение. Днем он сводил дебет с кредитом, а вечерами, покончив с числами, отдавался писательскому творчеству. Его первый роман – «Холодные финансовые войны» не принес автору мировой славы, зато Асприн от души посмеялся над миром крупных компаний, знакомым ему не понаслышке. Бюрократизм и неэффективность руководства в родной компании воодушевили его на книгу, повествующую о войне крупнейших мировых корпораций, – с заказными убийствами, промышленным шпионажем и собственной «корпоративной армией».
Позже, после выхода в свет его юмористической серии «МИФ» Асприн уволился. Однако «финансовые войны» вновь напомнили ему о себе. Довольно быстро сочинив первые шесть романов цикла, писатель заключил контракт на следующие шесть, но с трудом написал всего четыре и на долгие восемь лет втянулся в тяжбу с налоговой инспекцией.
Другой известный американский писатель-фантаст Эрл Репп начинал как разнорабочий, затем думал посвятить себя рекламе, однако из-за сложного перелома руки не смог выполнять физическую работу и стал бухгалтером. После биржевого краха 1929 года и увольнения Репп обратился к писательской деятельности. Успех ему принес роман «Залежи радия» и сборник рассказов «Звездные снаряды».

В тюрьме – за растрату

Однако самым известным американским писателем-новеллистом, пострадавшим от своей первой профессии, был, без сомнения, Уильям Сидни Портер, известный нам под псевдонимом О’Генри.

Трудно поверить, сколько писателей с мировым именем пробовали себя в ипостаси бухгалтера. Такие разные профессии, но общего, видимо, куда больше, чем кажется.

Автор около трех сотен рассказов, О’Генри в молодости сменил немало профессий. Он был аптекарем, продавцом и даже ковбоем на ранчо, пока, наконец, судьба не забросила его в заштатный в то время городок Остин. Портер стал бухгалтером-кассиром в филиале Первого национального банка. Карьера банковского клерка у будущего писателя не сложилась. Его вскоре обвинили в растрате 1150 долларов – это была более чем серьезная сумма в то время. Биографы О’Генри до сих пор спорят, была ли в том его вина.
С одной стороны, он нуждался в деньгах для лечения больной жены, с другой – кассир Портер уволился из банка еще в декабре 1894 года, в то время как растрата вскрылась только в 1895-м. Как бы то ни было, недостача была возмещена его родными, а сам будущий автор авантюрных рассказов сбежал от судебного преследования в Новый Орлеан, а оттуда в Гондурас, где успел поучаствовать в путче, и переселился в Мексику, где быстро познакомился с типажами многих жуликов, скрывающимися от американского правосудия.
Семья Портера должна была переехать к нему, однако уже через полгода глава семейства сам вынужденно вернулся в родной дом, узнав, что жена при смерти. Сразу после похорон любимой супруги мистер Уильям Портер был арестован, затем признан виновным и приговорен к пяти годам заключения, из которых провел за решеткой три с половиной. Портер работал аптекарем при тюремной больнице, а в часы ночных дежурств писал рассказы, которые нелегальным путем посылались в различные издания. Наконец три рассказа были напечатаны в одном из нью-йоркских журналов, тогда же возник и знаменитый псевдоним. Кто знает, состоялся бы О’Генри как писатель, не свались на его голову столько злоключений, вызванных скромной и тихой работой банковского бухгалтера-кассира.

Великий и добрый

Имя еще одного знаменитого писателя и не самого удачливого налогового инспектора знает каждый – это Михаил Шолохов (1905–1984). Будущий нобелевский лауреат начал работать очень рано. Уже в пятнадцать лет он сменил несколько мест службы: учитель школы ликбеза, служащий ревкома станицы, счетовод, журналист. В 1922 году Шолохов окончил курсы в Ростове-на-Дону и начал работать налоговым инспектором на продразверстке в станице Букановской. Карьера была недолгой: 29 августа 1922 года Михаила Шолохова освободили от должности налогового инспектора и заключили под стражу. В советские времена распространялась версия, что будущий писатель был чуть ли не донским Робином Гудом, уменьшавшим налог беднякам. Не так уж и важно, что происходило на самом деле и какова была мотивация Шолохова, но дело обстояло следующим образом. Два раза в месяц составлялись «поселенные списки», где против фамилий хозяев станиц и хуторов заносились сведения о проценте налога со всех видов получаемой ими продукции, будь то скот, молоко или зерно. Список составлялся от руки и передавался налоговому инспектору – то есть Шолохову.
Скажем, напротив фамилии «Иванов» значилось число «15». Будущий писатель исправлял «1» на «4», а между цифрами вставлял запятую, и таким образом налог уменьшался с 15 процентов до 4,5. Все это было бы хорошо и благородно, не окажись в этом списке фамилии его тестя – бывшего атамана Громославского – с заниженной суммой платежа более чем в четыре раза. Мир, как известно, «не без добрых людей», и на юного инспектора вскоре донесли.
До 19 сентября 1922 года Шолохов находился под стражей. Суд был скор. На заседании будущий нобелевский лауреат обратился к собравшимся с речью:
«Граждане общественные судьи трудящихся! Вы видите, что перед вами не закоренелые преступники, а случайно споткнувшиеся люди, которые по своей человеческой совести в других обстоятельствах были бы другие. В голод полпуда весило намного больше, чем на самом деле. Я обращаюсь к вам с просьбой: вы должны прислушаться к тому указанию, которое дал Владимир Ильич Ленин: в каждом отдельном случае надо разобраться, был ли умысел или случайность. Надеюсь, вы учтете ленинское указание, вынесете справедливое решение».
Приняв во внимание несовершеннолетие налогового инспектора, Михаилу Шолохову дали год условно. Восстановить «комиссарскую» карьеру на Дону оказалось невозможным. В конце весны 1923 года Шолохов уезжает в Москву с намерением поступить на рабфак. Ни заводского стажа, ни комсомольской путевки у него не было, поэтому первое время ему пришлось работать грузчиком на Ярославском вокзале и мостить булыжные мостовые. Однако умение «играть с цифрами» и тут помогло. Он получил направление на должность счетовода в жилищное домоуправление на Красной Пресне.
Именно в Москве, пообщавшись со многими знаменитыми в то время писателями, молодой Шолохов окончательно решил посвятить свою жизнь литературе. Бухгалтерия, как и литература, привлекает видимой простотой дела. Многие брались за перо от скуки, многие, особенно в начале девяностых, шли в бухгалтерию, чтобы прокормить себя и семью. Казалось бы, такие разные профессии, но сколько меж ними общего…