Стабфонд. Как потратить деньги?

Стабфонд. Как потратить деньги?

30.05.2007 распечатать

Сегодня средства Стабфонда вкладываются в иностранные ликвидные активы. Между тем существует мнение, что их необходимо инвестировать напрямую в экономику России. В настоящее время все деловое сообщество разбилось на два лагеря: за и против возвращения средств Стабфонда в страну.

Сергей Гуриев, ректор, профессор Российской экономической школы, главный исполнительный директор ЦЭФИР
Михаил Делягин, Председатель Президиума, научный руководитель Института проблем глобализации, д.э.н.

Сергей Гуриев: Средства Стабфонда необходимо инвестировать в иностранные ликвидные активы или же тратить их за границей. Можно закупать иностранное оборудование (например, медицинскую технику). Возвращать средства Стабфонда в Россию бессмысленно — это все равно, что его совсем не создавать. Между тем Стабилизационный фонд нужен. Российская экономика и особенно бюджет сильно зависят от цен на нефть и другие сырьевые товары. Эти цены, в свою очередь, крайне изменчивы. Именно Стабфонд позволяет смягчить последствия их колебаний для российской экономики. Таким образом, Стабфонд — это средства на черный день.

Михаил Делягин: Не согласен с Вами! Это по официальной версии Стабфонд — средства, откладываемые на черный день. Однако такая позиция не выдерживает простейшей критики. Во-первых, действующее бюджетное законодательство предоставляет огромные возможности застраховаться от различных конъюнктурных колебаний в сфере доходов. Так, Бюджетный кодекс дает правительству право оперативно по мере исполнения бюджета корректировать его основные статьи в пределах 10 процентов. Правительство же пользуется этим правом не в полной мере (так, при исполнении бюджета 2006 года укрупненные статьи недофинансировались от 0,2 до 7,6%), однако при необходимости 10-процентный секвестр бюджета может быть осуществлен даже без оперативного информирования президента и Госдумы. С другой стороны, в бюджетах следующих лет предполагается заложить резерв в размере еще 5 процентов расходов — «на всякий случай» этого вполне достаточно.

Во-вторых, огромным и неисчерпаемым резервом является борьба с коррупцией. Малейшее продвижение в этом направлении высвободит средства, которые с лихвой компенсируют почти любое падение цены на нефть.

И наконец, самое главное. Сама идея «копить на черный день» с экономической точки зрения, откровенно говоря, совершенно не оправдана. Задача государства, регулярно озвучиваемая всеми руководителями вот уже 20 лет, — развить обрабатывающие производства, диверсифицировать экономику, чтобы слезть, наконец, с «нефтяной иглы»!

Путь очевиден: необходимо разработать «план ГОЭЛРО-2», инвестировать средства в модернизацию экономики и, ослабив зависимость от цен на нефть, сделать «черный день» невозможным в принципе! Деньги на это, едва ли не впервые в истории нашей страны, есть. Вместо этого огромные средства сначала складывались в «кубышку», где они «сгорали» от инфляции, а теперь инвестируются в наших стратегических конкурентов, что, кстати, делает уплату налогов отечественным бизнесом уже не бессмысленным, а просто вредным, самоубийственным занятием! И нам с гордостью заявляют, что, если нефть подешевеет, денег хватит на пару лет, а то и больше. Но понятно, что они, как всякая «заначка», рано или поздно закончатся — и страна рухнет. Таким образом, выбирая между избежанием катастрофы при помощи модернизации и простым ее откладыванием, государство последовательно останавливается на втором варианте.

С.Г.: Давайте вернемся к истории вопроса. Сама идея создания Стабилизационного фонда в России в свое время вызывала бурные дебаты, но сегодня его необходимость и оправданность уже сложно оспорить. Однозначно, что если бы такой фонд у нас был в 1998 году, то кризис и его последствия мы могли преодолеть намного быстрее и безболезненнее. Это доказывает опыт многих государств. Тем более его наличие важно для стран, экспортирующих в основном сырьевые ресурсы, к которым, как я уже сказал, пока относится и Россия.

В принципе, предлагаемый Вами вариант мог бы стать разумным решением, если бы мы были уверены, что правительство сумеет правильно распорядиться средствами Стабфонда внутри страны. Ведь одного решения «нужно» — мало. Пока же оно не продемонстрировало такого умения. Кроме того, Вы забываете, что вне Стабфонда в экономику вкладывается очень много денег. Инвестиции, как внутренние (государственные и частные), так и иностранные, с каждым годом растут. Также существуют инвестиционные программы отечественных монополий. В совокупности это огромные средства. А в Стабфонде, грубо говоря, аккумулируются «лишние» деньги. Более того, для достижения тех целей, про которые Вы говорите, существует Инвестиционный фонд. Поэтому денег в экономике достаточно, даже без привлечения средств Стабфонда.

М.Д.: Недееспособность правительства и отдельных его ведомств не может быть признана причиной для отказа от модернизации страны. Что же касается Инвестиционного фонда, его размеры совершенно недостаточны, а в прошлом году он в основном вообще не использовался. Именно поэтому Минэкономразвития, по отчету Минфина, истратило лишь 18,1 процента выделенных ему бюджетных средств. Что касается госинвестиций, они хоть и выросли в последние два года, но значительно отстают даже по своей доле в ВВП от уровня гораздо более благополучных и менее нуждающихся в инвестициях стран.

Об эффективности инвестиций естественных монополий говорить и вовсе смешно — они ориентированы на нужды не страны, а собственно этих структур, сами же естественные монополии финансово не прозрачны даже для своего собственника — государства. О действенности же этих инвестиций можно судить по существующей в стране нехватке газа и мощностей электрораспределительной сети и по развертывающемуся сейчас жестокому энергетическому кризису.

Интересно, что отдельному человеку в ситуации, аналогичной современной российской, — есть деньги, но работа скоро будет оплачиваться намного хуже — государство говорит правильные вещи: «Модернизируй себя, вложи деньги в переобучение, в освоение новой специальности, которая будет востребована». А стране в целом твердят строго наоборот — отложи деньги на черный день, чтобы просто рухнуть, когда они закончатся. И какие бы сказки нам ни рассказывали, в реальности средства Стабфонда отнюдь не являются средствами на черный день. И официальные лица даже особо этого не скрывают. Его реальная цель — «замораживание» бюджетных денег для ограничения инфляции. Только вот чиновники убеждают, что вкладывать сверхдоходы государства в пределах России нельзя, так как это подхлестнет инфляцию. Поэтому эти деньги переводятся в зарубежные ликвидные активы. Такая логика приводит к парадоксальному выводу: если ресурсы выдаются в виде кредитов российскими банками, то они вызывают инфляцию, если же они уводятся на Запад, а оттуда появляются в экономике в виде зарубежных займов, то они на инфляцию не влияют.

С.Г.: Безусловно, автоматически Стабфонд выполняет и функцию по сдерживанию инфляции. Ведь существует очевидная проблема. Так, если экспортные доходы станут попадать напрямую в экономику России, то Центробанк должен будет либо принимать дополнительные меры по укреплению рубля, либо сдерживать инфляцию. Справиться с этими двумя задачами одновременно можно, только следуя тому пути, которого сегодня придерживается Минфин: накапливать высвобождающиеся средства в Стабфонде. Оттуда деньги можно пустить на покрытие внешнего долга. Сегодня, к счастью, внешнего долга у России уже нет, поэтому остается только один логичный способ — продолжать аккумулировать средства в фонде и вкладывать их в финансовые инструменты. Другого варианта сейчас нет.

М.Д.: Внешнего долга у России нет? Забавно, а что же тогда превышает 260 миллиардов долларов? Кроме того, Вы при этом забываете, что инфляция в современной российской экономике не имеет ни малейшего отношения к увеличению расходов федерального бюджета. У нас в конце декабря каждого года ставится грандиозный эксперимент, когда в экономику за две-три недели из-за дурного управления бюджетом вбрасывается дополнительно 260–270 миллиардов рублей бюджетных средств. Нехватка денег в сегодняшней российской экономике такова, что этот чудовищный вброс денег мгновенно «всасывается» и не оказывает никакого влияния на инфляцию! А ведь эти суммы примерно соответствуют тем, которые нужны для того, чтобы при равномерной трате в течение всего года искоренить нищету — обеспечить всем гражданам прожиточный минимум. Последствия же стерилизации денег в Стабфонде ужасны, и его существование оправдания не имеет.

Инвестиции же, в том числе государственные, в том числе средств Стабфонда, в модернизационные проекты не ускорят инфляцию просто потому, что проекты в силу своего долгосрочного характера «свяжут» направляемые на них деньги, увеличив предъявляемый экономикой спрос на них.

С.Г.: Вы ошибаетесь! Такие инвестиции, безусловно, будут ускорять инфляцию. Сегодня с Запада в Россию средства Стабфонда возвращаются не «живыми» деньгами, а в качестве оборудования. Поэтому опять же в данном случае может быть только один вариант развития событий: разрабатывать и претворять в жизнь модернизационные проекты, закупая все необходимое оборудование за рубежом. При таком раскладе инфляция действительно не будет подхлестываться.

М.Д.: Еще раз: финансовая политика России сегодня значительно более жестка, чем даже пресловутый currency board, и экономика имеет колоссальные резервы ее неинфляционного смягчения. Голословными утверждениями можно зомбировать слушателей, но не отменять общеизвестную реальность.

Кроме того, даже с чисто бухгалтерской точки зрения инвестиции в Россию выгоднее. Сегодняшние вложения дают до 7 процентов годовых, и это свидетельствует о достаточно высоком риске. Инвестиции же в модернизацию России дадут гарантированно более высокий доход — недаром в 2006 году частный капитал всего мира буквально рванул в Россию: его чистый приток, несмотря на все недостатки, составил 41,6 миллиарда долларов.

С.Г.: Это очень хорошо! Средства, накопленные в Стабфонде, подкрепляют уверенность иностранных инвесторов в макроэкономической стабильности в России. Поэтому сегодня мы можем наблюдать бурный рост западных как прямых, так и портфельных вложений в экономику России. И это способствует укреплению отечественной экономики. Просто вместо нашего государства финансовыми средствами ей помогает частный сектор, который, нужно сказать, это делает лучше. Таким образом, если смотреть на ситуацию с Вашей точки зрения, то получается, что и западный бизнес, к примеру «Боинг» и «Интел», инвестирует и поддерживает своих конкурентов — российских производителей.

Поэтому Ваша постановка вопроса «свои и чужие» в корне неверна. Просто не нужно рассматривать всех иностранных производителей как врагов российской экономики. Они наши партнеры, это очевидно. И пугать информацией, что мы слишком сильно поддерживаем конкурентов отечественного бизнеса, не следует. В этом смысле Китай, с которого многие представители российской власти и бизнес-сообщества предлагают брать пример, вкладывает в США гораздо больше, нежели Россия. Это связано с тем, что китайские валютные резервы в три-четыре раза превышают наши.

М.Д.: Хороший пример, однако я могу привести и другие. Сейчас Россия хранит в иностранных кредитных учреждениях и ценных бумагах 251 миллиард долларов. Например, у США подобный показатель составляет лишь 22 миллиарда, что в 11 раз меньше, чем у России. Необходимо прекратить кредитование зарубежной экономики и инвестировать средства в развитие отечественной. Инвестиции в модернизацию, если ограничить растраты, еще долго будут гарантированно высокорентабельными; так, модернизация ЖКХ в крупных и средних городах — подлинное «золотое дно». Другое дело, что такие инвестиции, как и всякие вложения в инфраструктуру, будут окупаться в течение достаточно длительного времени — и именно это из-за политических рисков делает их непривлекательными для бизнеса. Но государство — и, кстати, лишь оно одно — может гарантировать защиту этих проектов от политических угроз, что позволит также решить проблему не только сохранности, но и доходности пенсионных взносов населения.

При этом принципиально важно, что инвестиции, особенно в инфраструктуру, оказывают кумулятивный эффект на все общественное развитие, ускоряя его и изменяя общественный климат, в том числе деловой. И считать эффективность государственных вложений надо именно по кумулятивному эффекту, а не только по рентабельности той фирмы, которая непосредственно производит затраты. Если не понимать этого, развитие, например, инфраструктуры станет невозможным. Достаточно вспомнить, что первая линия Транссиба окупилась, если рассматривать вопрос исключительно его собственной рентабельности, лишь к 30-м годам ХХ века. В то же время понятно, что вызванный его строительством расцвет Сибири и бурное развитие на основе Транссиба самых разных видов бизнеса привело к тому, что государственные затраты на его строительство окупились стремительно. Если учитывать этот аспект, сфера возможных инвестиций станет еще шире. Непрерывное же наращивание Стабилизационного фонда, которое имеет место на сегодняшний день, вызывает особое удивление.

С.Г.: Согласен, Стабфонд не должен расти до бесконечности. Уже в этом году его объем достигнет 10 процентов ВВП, чего вполне достаточно для страховки «на черный день». Поэтому Стабфонд можно будет разделить на собственно Стабилизационный фонд (страховку бюджета от рисков падения нефтяных цен) и Фонд будущих поколений. Стабфонд нужно держать в надежных и ликвидных финансовых инструментах, а средства Фонда будущих поколений можно инвестировать в более рискованные инструменты. Он будет своего рода эндаументом России, который заменит будущим поколениям истраченные нами природные ресурсы. Средства этого фонда нельзя будет тратить на текущие нужды, но доходы от управления им можно расходовать, например, на покрытие дефицита Пенсионного фонда или другие социально важные дела. Государство и сегодня поддерживает общественно значимые сферы — здравоохранение, образование и инфраструктуру. Развернута целая программа национальных проектов, и их количество с каждым годом увеличивается. Но все равно «свободные» деньги на сегодняшний день остаются, и они аккумулируются в Стабилизационном и Инвестиционном фондах.

М.Д.: На мой взгляд, в первую очередь эти средства необходимо направить на обеспечение каждому гражданину прожиточного минимума. На это потребуется относительно немного. Остальное же, включая излишки золотовалютных резервов, — в модернизацию некоммерческой части инфраструктуры, не представляющей интереса для частного бизнеса, на стимулирование технологического развития, на восстановление человеческого капитала (в первую очередь здравоохранения и образования). Повторюсь, это кардинально изменит деловой климат в стране.

Конечно, с точки зрения стандартной экономической теории инвестировать золотовалютные резервы нельзя. Однако для страны с нашим уровнем монополизма и тем более нашей незащищенностью собственности стандартная теория просто не работает. С другой стороны, голод на инвестиции таков, что экономика «всосет» огромные финансовые ресурсы, даже не поморщившись, и никакого заметного ускорения инфляции из-за этого не будет.

Ярослав Лисоволик, главный экономист Deutsche UFG:

«Для России Стабилизационный фонд — основной гарант макроэкономической стабильности, который обязательно должен быть сохранен. В 2005–2006 годах России удалось добиться превосходных результатов в экономической сфере, что не в последнюю очередь было связано с работой Стабфонда. Так, в 2006 году с его помощью было стерилизовано примерно 50 процентов всей избыточной денежной массы — без этого удержать инфляцию в пределах 10 процентов было бы крайне сложно. В последние два года беспрецедентными были и масштабы досрочного погашения российского долга за счет средств Стабфонда. Сохранение жестких правил их использования является залогом макроэкономической стабильности и важным элементом улучшения инвестиционного климата в России. Несмотря на все эти успехи, по-прежнему нередко раздаются призывы его “распечатать”. На мой взгляд, в течение ближайших нескольких лет необходимо держать средства Стабфонда в зарубежных активах — это предотвратило бы попытки растащить этот стратегический для страны резерв различного рода лоббистскими группами. Через три-четыре года сверхрезервная часть Стабфонда может быть израсходована в связи с ожидаемым падением цен на нефть и возможным исчезновением положительного сальдо счета текущих операций. Последнее обстоятельство приведет к значительному замедлению темпов роста денежной массы, тогда как в условиях продолжающегося экономического подъема спрос на деньги останется значительным. Для ликвидации дефицита денежного предложения, по-видимому, потребуется высвободить часть средств Стабфонда. Вместо того чтобы пытаться выбрать отрасль для инвестиционных вливаний, российскому правительству необходимо разработать жесткие правила и четкий механизм расходования сверхдоходов от высоких цен на нефть при реализации инфраструктурных проектов. Для этого сегодня уже существует Инвестфонд. В случае эффективного использования его средств в течение ближайших нескольких лет, связка “Стабфонд–Инвестфонд” в среднесрочной и долгосрочной перспективе может принести существенные дивиденды российской экономике».

Александр Астапович, советник управляющего директора компании «Интеррос»:

«Средства Стабфонда следует инвестировать в развитие тех областей социальной сферы, которые находятся под защитой государства. Но поскольку сегодня еще не выработаны эффективные механизмы управления государственными деньгами, может возникнуть ситуация, когда в течение пяти–семи лет эти средства будут просто разбазарены. Естественно, нужно решать проблемы и других отраслей (промышленности, сельского хозяйства), но отнюдь не за счет средств Стабфонда. Для этого достаточно денег, которые уже имеются в экономике и выделяются из бюджета. Ответственность за правильность решения об использовании средств Фонда будущих поколений лежит, безусловно, на правительстве. Но, на мой взгляд, их следует тратить крайне осторожно и сдержанно. И уж тем более я против того, чтобы все средства использовать в ближайшее время».

Выбор читателей

Составьте правильно и проверьте свой РСВ за 9 месяцев вместе с бератором.
Регистрируйтесь бесплатно.
Loading...