Три в одном: бухучет, налоги, финансы

– Эмиль Фаритович, Управление создано 1 июля 2003 года. Это как-то связано с датой полного перехода полномочий от налоговой полиции к МВД?

– Нет. Однако дополнительные функции, которые получило министерство, послужили импульсом для увеличения численности экспертов-экономистов. В территориальных экспертно-криминалистических центрах открывается все больше новых подразделений по линии экономическо-судебной экспертизы. В том числе и такого ее вида, как налоговая экспертиза. Кроме того, существуют еще три вида: бухгалтерская, финансово-аналитическая и финансово-кредитная. Налоговой и бухгалтерской экспертизами в Управлении занимаются специальные отделы, финансово-аналитической (проще говоря, банкротствами) и финансово-кредитной (то есть банками) – занимается один отдел.

– Какое из четырех направлений более «продуктивно»?

– Могу привести такие цифры за 2003 год. Всего по России выполнено шесть тысяч экономических экспертиз и исследований. На бухгалтерские экспертизы приходится – 92,4 процента, на налоговые – 5,1 процента, на финансово-аналитические и финансово-кредитные – 2,5 процента.

– Банкротство и незаконные кредиты встречаются, наверное, не так часто, как бухгалтерские преступления. Но почему так мало налоговых экспертиз?

– Ситуация с налоговым направлением требует подробного комментария. Напомню, что это направление появилось только в середине 2003 года с упразднением налоговой полиции. До этого у милиции не было опыта в борьбе с налоговыми преступлениями. Соответственно в стадии формирования находятся не только подразделения налоговых экспертиз, но и весь блок, в чью функцию входит выявление и расследование такого рода преступлений. Более того, в декабре прошлого года в Уголовный кодекс были введены дополнительные критерии для квалификации деяний в качестве налоговых преступлений. Это объективно «усложнило» работу милиции.

– Как же непомерная загрузка экспертов-экономистов, о которой постоянно говорят руководители экспертно-криминалистических центров?

– В целом загрузка экспертов в 2003 году по сравнению с 2002 годом значительно снизилась за счет становления налогового направления. Фактическая численность увеличилась в 2 раза, а увеличения количества экспертиз не произошло. Подавляющее большинство наших сотрудников – специалисты в области бухгалтерского учета и не изучали дисциплину «Налоги и налогообложение», что вполне естественно. Сейчас мы организуем переподготовку экспертов по этому предмету и ожидаем, что налоговое направление начнет активную работу.

– Пока эффективность работы остается низкой?

– Говоря об эффективности, необходимо провести четкий водораздел между эффективностью собственно эксперта-экономиста и эффективностью сообщества экспертов-экономистов. Эффективность отдельно взятого эксперта определяется не количеством экспертных заключений и не объемом исследованных объектов, а тем, как он – сведущее в области экономических наук лицо – оказал содействие оперативникам и следователям...

– А как же принцип независимости эксперта?!

– Слово «содействие» вовсе не означает, что эксперт работает только на обвинение. Практике известно много случаев, когда по результатам экономической экспертизы уголовное дело прекращалось за отсутствием состава преступления. Система судебно-экономических экспертиз в идеале должна работать так, чтобы бесперебойно реализовывать все возложенные на нее функции, соблюдая при этом гласные экспертные принципы. При оценке работы системы мы используем очень много показателей и критериев.

– Можно раскрыть суть хотя бы нескольких?

– Это довольно сложно, некоторые из них на первый взгляд не имеют никакого отношения к проблеме эффективности эксперта. Например, общеизвестно, что экспертное исследование завершается оформлением выводов. Выводы бывают положительные и отрицательные. Эксперт говорит либо «да, в деятельности фирмы имелись те или иные нарушения финансовой дисциплины», либо «нет».

– А может экспертное исследование завершиться... ничем?

– Конечно. На процессуальном языке это называется актом о невозможности дать заключение. Это происходит, как правило, когда в материалах дела нет бухгалтерских документов. Если рассматривать работу конкретного эксперта, то наличие таких актов нормально, а вот если в целом по подразделению посмотреть соотношение таких актов к общему количеству завершенных экспертиз, то получатся интересные результаты. Оно характеризует уровень взаимоотношений с «заказчиком» на этапе назначения экспертизы.

– Наверняка частенько он бывает низким. Не думаю, что оперативники и следователи разбираются в бухучете и налоговых регистрах.

– Это не их задача. Для решения проблемы существует доэкспертная оценка материалов дела. Эксперт при этом проводит не экспертизу, а просто исследование.

– Хорошо. Провели доэкспертное исследование, потом оформили экспертное заключение, и вот, наконец, суд. Скажем, в Москве, где в избытке аудиторов и юристов. К чьему мнению прислушается суд?

– Суд прислушается к своему внутреннему убеждению, рассмотрев доказательства, а не мнения. Хотя... мнение аудитора тоже может быть рассмотрено как доказательство, особенно если оно оформлено как заключение специалиста или заключение негосударственного эксперта. И все же к заключению государственного эксперта, которое изначально является доказательством, суд относится с предпочтением. Почему? Хотя бы потому, что в государственном экспертном учреждении исключена возможность производства экспертизы «на заказ». Кстати, мы не противопоставляем себя аудиторам и юристам. Напротив, при разрешении методических проблем учитываем и их интересы. В последнее время адвокаты начали активно использовать понятия «предмет» и «метод» экономической экспертизы, аргументируя сомнения в правильности и обоснованности выводов эксперта. Одни из них пытаются с теоретических позиций обосновать, что вопросы, поставленные на разрешение того или иного эксперта, не относятся к предмету судебно-бухгалтерских экспертиз. Другие – что поставленные вопросы вообще не требуют для своего решения проведения исследования с применением специальных знаний.

– И как вы собираетесь помочь адвокатам?

– Это не наша задача. Тем не менее они могут пользоваться нашими легализованными методическими разработками. Знание теоретических основ судебной экспертизы и методики производства экономических экспертиз позволит избавится им от заблуждений и не тратить время на бесплодные «претензии».

– Ваши методички станут доступны широкой общественности?

– Методички – нет, они имеют прикладную, а не теоретическую направленность. А вот учебник, предназначенный для экспертов-экономистов и следователей ОВД, пожалуйста. Его подготовка к публикации – наша важнейшая задача на ближайшую перспективу.

– Теория, «прикладные» методички... А что с компьютеризацией?

– Некоторые регионы испытывают в этом плане огромные трудности. Руководство экспертно-криминалистического центра МВД приняло решение о централизованном оснащении экспертов-экономистов вычислительной техникой. Уже выделено 250 персональных компьютеров и 125 принтеров. Это количество покрывает потребность лишь на 63 процента. Поэтому задача по техническому оснащению остается одной из приоритетных.

– Наверное, и с кадрами у вас проблема? Зарплата бюджетников – притча во языцех.

– Такая проблема стоит только в крупных финансово-промышленных центрах. Приходится комплектовать подразделения выпускниками вузов. К тому же мы всегда соблюдаем разумную пропорцию между бывшими студентами и опытными кадрами.